Текст песни СНЫ Африканца - В линиях

В линиях, в отрезках, в лепестках,
в радиоприемниках, в потерянных монетах,
в каплях яда, в пятнах на луне и в твоих снах,
в розовых очках, в гламуре, на дискетах.
В спальне, у камина, под подушкой, на стекле,
в банке с пауком, на телефонной карте,
в линиях судьбы, в твоей руке,
в татуировках, в шрамах, в бодиарте.
Или быть под действием грибов
или продолжая жить как раньше,
в фильмах ужасов, в романах про любовь,
в позолоте, в роскоши и в фальши.
В линиях, отрезках, в лоскутках,
в миллиметре от сердечной мышцы,
в солнечном сплетении, в носках,
в крови, в ерунде, в горячей пицце.
В картах или в строчках из газет,
в рамках предусмотренных законом,
в транспорте, в истерике, в рекламе сигарет,
в позе лотоса, в окурках под балконом.
В сплетнях, в разговорах, в новостях,
в планах разработанных заранее,
в кактусах, в текиле или в жертвенных костях,
в ярости, в конвульсиях, в божественном сознании.
В теоремах, в ультрафиолете, в ДНК,
в ретро вечеринках, по пятницам и средам,
в позах Кама-Сутры, в замках из песка,
в рюмке коньяка перед обедом.
В стаях, в приговоре палачей,
в небе по которому бежали тучи,
в отпуске, в рецептах лечащих врачей,
в проруби зимой, в кофейной гуще.
В спорах, в супермаркете, в конверте, в кандалах,
в устрицах, в вине и в состоянии аффекта,
в Библии, в открытках, в дирижаблях и санях,
в мистике, в морали, в афишах, в этикетках.
В тихом омуте, в гербарии, в шкафу,
в пасти льва, в коллекции ракушек,
в клюве аиста, в запое и в гробу,
в розницу и оптом, в отделе для игрушек.
В ребусах, в занозах и лучах прожекторов,
в нескольких томах энциклопедий,
в памяти, в стакане, в шапках из бобров,
в чернобелых фильмах, в охоте на медведей.
В точку, в яблочко, в копеечку, в анфас,
в профиль, в стельку пьяным, в ожиданье чуда,
в евро, в фунтах стерлингов, в рупиях, в рублях,
в йенах, в модном пирсинге и в горбу верблюда.
В рыбе, в темном пиве, в кубке УЕФА,
в миллиарде линий убегающих из точки
А и снова приходящих в точку А,
в подворотне, в трупе со следами от заточки.
В мыльных операх и миражах пустынь,
в белых простынях и в пьяной страсти саун,
в бюстах мраморных и бронзовых богинь,
выстрелом в затылок, кулаком в нокдаун.
В жестах, в пантомиме, в красоте,
в прожитом от Рождества Христова,
в нервных окончаниях, ниткою в игле,
как фрагмент в мозаике, как в малом часть большого.
В пуговицах, в чае, в кедах, в смокинге, в шнурках,
в сказках, в семечках и полиэтилене,
в паспорте, в кредитах или в кварцевых часах,
и в твоих глазах и в моем личном деле.
Всюду где мне только можно говорить
в кресле, в исповеди, в интервью и в паутине,
я живу везде где только можно жить,
где есть вдох и выдох, в ямах, в карантине.
В кладбищах, в иконах, в бутербродах и в золе,
в телефонной трубке и в рождественнских подарках,
в армии, в капкане, в океане, в серебре,
в книгах, между строк в контексте, в иномарках.
В рунах, в иероглифах, в капроновых чулках,
в мужиках и бабах и в арабском алфавите,
в шлягерах и в мантрах, просто в матюках,
в звуковом давлении, в скафандре на орбите.
В янтаре, в эмали для машин,
в мумиях царей и в спелых апельсинах,
в декабре, в развалинах, в журналах для мужчин,
в церкви, в кабаке, в крестах и в мандаринах.
В кимоно, в капусте, в решете с водой,
в НБиЭй, в азартных играх, в злости,
я везде и всюду на земле,
вечерами сам к себе являюсь в гости,
в сумерках, в инструкциях, в пыли,
в нотах, в барельефах, в трафарете,
в лысинах и в шляпах, в безумии, в дали,
в сломанном ноже, в придворном этикете.
В позвоночнике, в песках у пирамид,
в житиях святых и в кольцах у сатурна,
в Санта-Клаусе и в горечи обид,
в древних ящерах и в погребальных урнах.
В линиях, в отрезках, в плоскостях,
в дюймах, в поэтических сонетах,
в мыслях, в отражении, в гостях,
в телевизоре, в припевах и в куплетах.
В искренности, в нежности, в лю

In lines, in segments, in petals,
In radio receivers, in lost coins,
in a drop of poison, in spots on the moon and in your dreams,
In pink glasses, in glamor, on the disk.
In the bedroom, by the fireplace, under the pillow, on the glass,
in a bank with a spider, on a telephone card,
In the lines of fate, in your hand,
In tattoos, in scars, in bodybag.
Or be under the influence of mushrooms
or continuing to live as before,
In horror films, in novels about love,
In gilding, in luxury and falsehood.
In lines, segments, in shreds,
a millimeter from the heart muscle,
In the solar plexus, in socks,
In the blood, in nonsense, in hot pizza.
In maps or in lines from newspapers,
within the framework of the law,
In transport, in hysterics, in an advertisement for cigarettes,
In the lotus position, in cigarette butts under the balcony.
In gossip, in conversations, in the news,
The plans for developed in advance,
In cacti, in tequila or sacrificial bones,
In rage, in convulsions, in the divine consciousness.
In theorems, in the ultraviolet, in DNA,
In retro parties, on Fridays and Wednesdays,
in the poses of Kama-Sutra, in the locks of sand,
In a glass of cognac before dinner.
In flocks, in the verdict of the executioners,
in the sky to which clouds fled,
On vacation, in recipes for treating doctors,
In the hole in winter, in coffee grounds.
In disputes, in a supermarket, in an envelope, in shackles,
in oysters, in wine and in a state of affect,
in the Bible, in postcards, in airships and sleighs,
In mysticism, in morality, in posters, in labels.
In a quiet whirlpool, in herbarium, in the closet,
In the mouth of a lion, in the collection of shells,
In the beak of a stork, in binge and coffin,
In retail and wholesale, in the department for toys.
In puzzles, in the splinter and rays of spotlights,
in several volumes of encyclopedias,
In memory, in a glass, in hats from beavers,
In black -white films, in the hunt for bears.
To the point, to the apple, in a pretty penny, in the ANFAS,
In profile, in the insole drunk, in anticipation of a miracle,
in euro, in pounds of sterling, in rupees, in rubles,
In yen, in fashionable piercing and in the hump of a camel.
In fish, in dark beer, in the UEFA Cup,
in a billion lines running away from the point
And and again coming to point A,
In the gateway, in a corpse with traces of sharpening.
In soap operas and mirages of deserts,
In white sheets and in the drunken passion of saunas,
in busts of marble and bronze goddesses,
With a shot in the back of the head, a fist in the knockdown.
In gestures, in pantomime, in beauty,
in life from the Nativity of Christ,
in nerve endings, thread in the needle,
As a fragment in a mosaic, as in a small part of the big.
In buttons, in tea, in sneakers, in a tuxedo, in laces,
In fairy tales, in seeds and polyethylene,
in the passport, in loans or in quartz watches,
And in your eyes and in my personal file.
Everywhere where can I say
In a chair, in confession, in an interview and in the web,
I live everywhere where you can live,
Where there is a breath and exhale, in the pits, in quarantine.
In cemeteries, in icons, in sandwiches and in the ash,
In a telephone tube and in Christmas gifts,
in the army, in a trap, in the ocean, in silver,
In books, between the lines in context, in foreign cars.
In runes, in hieroglyphs, in kapron stockings,
In men and women and in the Arabic alphabet,
in hits and in the mantra, just in matyuki,
In sound pressure, in a spacesuit in orbit.
In amber, in enamel for cars,
in the mummy of kings and in ripe oranges,
In December, in ruins, in magazines for men,
In the church, in the tavern, in crosses and in tangerines.
In a kimono, in cabbage, in a sieve with water,
In Nbay, in gambling, in anger,
I am everywhere and everywhere on Earth,
In the evenings I am to visit myself,
at dusk, in the instructions, in dust,
in notes, in bas -reliefs, in the stencil,
in bald heads and hats, in madness, in Dali,
In a broken knife, in court etiquette.
In the spine, in the sands of the pyramids,
in the lives of saints and in the rings of Saturn,
in Santa Claus and in bitterness of resentment,
In ancient lizards and in burial urns.
In lines, in segments, in planes,
In inches, in poetic sonnets,
In thoughts, in reflection, away,
On TV, in chorims and in verses.
In sincerity, in tenderness, in Liu