Текст песни Саграда - Тропик Бетона

В городе, построенном руками пленных фрицев
Нетленная хранится арийская традиция.
Посчастливилось родиться рядом с авиацией.
Интеллигенция. Куда деваться?
В районе на окраине в окна били градины,
Играло радио, согнувшись над тетрадями,
Забавы ради, а позже до отчаянья
Я подбирал слова с похожим окончанием.
Точно помню: первые стихи были про рысь.
Слово "рысь" - заебись рифмовалось с "брысь".
По-любому эта рысь должна кого-нибудь загрызть.
Закрыть тетрадь не смог опять.
Всё! Спать!
Завтра вставать. Мне бы завтрак в кровать,
Чтоб лениво брыкаться и сыто рыгать.
Слёзы в ручьи и усталая мать
Кто тебя научил воровать? А?.
Аромат чужого, не кривя душою,
Дело небольшое: спиздил да ушел я.
В лунном гетто, бледным светом одетые,
Мои поэты грели в кулаках кастеты.
Разутые, раздетые приходили дети,
Понеслась - потерпевшие, свидетели.
Перед пацанами как не похвалиться?
Лица замелькали в отделении милиции.

Нищета считала рёбра, была пристанищем.
Для Артёма она пизда та ещё.
В доме, где только для гостей стелят скатерти,
Но Саграда никогда не стоял на паперти!

Тропик бетона - это город Бога.
Лунное гетто рождает апокрифы,
Мифы. Ты знаешь тарифы.
Каждый из нас и не раз был халифом
На час. Катим на отцовской "Audi".
Бои Артура Гатти. Архитектура Гауди.
Груди Кати, под солнцем Каталонии,
Хотят в мои ладони, и мы на пляже тонем.
Когда курнём, мы гоним.
Я в Испании проспал её,
Как пролетарий в планетарии.
Вечер красит город в тёмно-синий цвет,
Но домой нескоро: привезли цемент.
По чём цветмет вам не расскажут барды,
А на наших картах отмечены ломбарды,
Секретные фарватеры от "Точки" до "Экватора".
Мы вышли из-за парты мастерами лома и лопаты.
Лада "99" вспарывает темень.
С теми, кто в теме делимся идеями.
Как с гением Остапа
Не попасть в Гестапо, если дунули,
А по днищу барабанят пули.
Бары, бани, улицы в памяти сливаются.
Эти декорации никто разбирать не собирается!
И летят со свистом, мимо нас, Барселона, Рио, Кингстон.

Нищета считала рёбра, была пристанищем.
Для Артёма она пизда та ещё.
В доме, где только для гостей стелят скатерти,
Но Саграда никогда не стоял на паперти!

In the city built by the hands of prisoners
The amyan tradition is stored.
It was lucky to be born next to aviation.
Intelligentsia. Where to go?
In the area on the outskirts in the windows beat gradins,
Played the radio, bent over the notebooks,
For fun for, and later to despair
I picked up words with a similar ending.
I remember exactly: the first poems were about lynx.
The word "Lynx" - fucking rhymes with "stuck".
In any way, this lynx should bite someone.
Close the notebook could not again.
Everything! Sleep!
Tomorrow get up. I would have breakfast in bed,
So that lazily jumped and spinning.
Tears in streams and tired mother
Who taught you to steal? A?.
Fragrance of someone else, not crying soul
The case is small: Schizdil Yes, I left.
In the lunar ghetto, the pale light dressed,
My poets got raged in the fists of the Castet.
Roasted, the rides came children,
Raced - victims, witnesses.
Before the boys, how not to boast?
Persons were blocked at the police station.

Poverty considered Röbra, was a refuge.
For Artem, she is pussy that more.
In the house where only guests are stelite tablecloths,
But Sagrada never stood on pellets!

Concrete tropic is the city of God.
Lunar ghetto gives rise apocryphas,
Myths. You know the tariffs.
Each of us and more than once was a caliph
For an hour. Right on the father's "Audi".
Fights Arthur Gatti. Architecture Gaudi.
Kati's chest, under the sun of Catalonia,
They want in my palms, and we are thin on the beach.
When we go, we drive.
I slept her in Spain,
As a proletarian in the planetarium.
The evening colors the city in a dark blue color,
But I soon: they brought cement.
What kind of color do not tell you bards
And the pawnshops are marked on our maps,
Secret Farvators from the "point" to "Equator".
We came out because of the parties of scrap masters and shovels.
Lada "99" plows in the dark.
With those who are in the subject share ideas.
As with the genius
Do not get to the Gestapo, if you are dunted,
And on the bottom of the drums of the bullet.
Bars, baths, streets in memory merge.
No one is going to disassemble these scenery!
And fly with a whistle, by us, Barcelona, ​​Rio, Kingston.

Poverty considered Röbra, was a refuge.
For Artem, she is pussy that more.
In the house where only guests are stelite tablecloths,
But Sagrada never stood on pellets!