В каждом сердце есть больная рана,
В каждом сердце не стихает плачь.
Вышел на арену ресторана
Наглухо обкуренный скрипач.
А когда он медленно и нежно
Поднимал опухшие глаза
В зале умолкали все девченки
И на миг умолкли фраера.
А скрипач наигрывал на скрипке,
Строя горы из человечьих мук.
И со стоном вырывались струны
Из его ошеломленных рук.
- Скрипка, скрипка, не могу я больше.
Перестань, родимая, не плачь.
Пусть тебя как девушку нагую
До утра ласкает твой скрипач.
Скрипка, что оборванные нити
Обмотала с головы до ног.
В зале кто-то крикнул: "Повторите!",
Но скрипач играть уже не мог.
Скрипка, что оборванные нити
Обмотала с головы до ног.
В зале кто-то крикнул: "Повторите!",
Но скрипач играть уже не мог.
В зале кто-то крикнул: "Повторите!",
Но скрипач играть уже не мог.
Every heart has a sore wound
In every heart, crying does not abate.
Entered the arena of the restaurant
Tightly stoned violinist.
And when he slowly and gently
Raised swollen eyes
All the girls fell silent in the hall
And for a moment the frayer fell silent.
And the violinist played the violin
Building mountains from human torment.
And with a groan strings burst
From his stunned hands.
- Violin, violin, I can’t take it anymore.
Stop it, darling, don’t cry.
Let you as a naked girl
Until the morning your violinist caresses.
Violin that ragged strings
Wound from head to toe.
In the hall, someone shouted: “Repeat!”,
But the violinist could no longer play.
Violin that ragged strings
Wound from head to toe.
In the hall, someone shouted: “Repeat!”,
But the violinist could no longer play.
In the hall, someone shouted: “Repeat!”,
But the violinist could no longer play.
