Текст песни СашБаш - Егоркина былина

Как горят костры, как горят костры,
Как горят костры у Шексны-реки.
Как стоят шатры бойкой ярмарки,
Бойкой ярмарки.

Дуга цыганская.
Э, ничего не жаль!
Отдаю свою расписную шаль.
А цены ей нет – четвертной билет,
Жалко четвертак – ну давай пятак,
Пожалел пятак – забирай за так
Расписную шаль.
Всю расшитую, всю расшитую мелким крестиком,
Всё, как есть, на ней гладко вышито,
Гладко вышито чёрным крестиком.

Как сидит Егор в светлом тереме,
В светлом тереме с занавесками,
С яркой люстрою электрической,
На скамеечке, шитой серебром,
Крытой войлоком
Рядом с печкою белой, каменной
Важно жмурится,
Ловит жар рукой.

На печи его рвань-фуфаечка
Приспособилась,
Да приладилась дрань-ушаночка,
Да пристроились вонь-портяночки.
В светлом тереме
С занавесками да с достоинством
Ждёт гостей Егор.
А гостей к нему – ровным счётом двор,
Ровным счётом – двор да три улицы.
– С превеликим Вас Вашим праздничком!
И желаем Вам самочувствия,
Дорогой Егор Ермолаевич,
Гладко вышитый чёрный крестиком. –

Улыбается государственно,
Выпивает он да закусывает,
А с одной руки ест солёный гриб,
А с другой руки – маринованный,
А вишневый крем только слизывает,
только слизывает сажу горькую,
Сажу липкую,
Мажет калачи,
Биты кирпичи.

Прозвенннит стекло на сквозном ветру,
Да прокиснет звон в вязкой копоти,
Да подёрнется молодым ледком.
Проплывёт луна в чёрном маслице,
В зимних сумерках,
В волчьих праздниках.
Сгинет всякое,
Темной гибелью
Сгинет всякое
Дело Божие.
Тaм, где без суда все наказаны,
Там, где все одним жиром мазаны,
Там, где все одним миром травлены.
Да какой там мир – сплошь окраина!
Где густую грязь запасают впрок,
Набивают в рот,
Где дымится вязь беспокойных строк,
Как святой помёт,
Где японский бог с нашей матерью
Повенчалися общей папертью,
Образа кнутом перекрещены.
– Эх, Егорка ты, сын затрещины!
Э-эх, Егор, дитя подзатыльника,
Вошь из-под ногтя – в собутыльники. –
В кройке кумача с паутиною,
Догорай, свеча!
Догорай, свеча – хуй с полтиною!

Обколотится сыпь-испарина,
И опять Егор чистым барином
В светлом тереме,
Шитый крестиком,
Всё беседует с космонавтами,
а целуется – а с Терешковою,
С популярными да с актрисами –
Всё с амбарными злыми крысами.

– То не просто рвань, не фуфаечка,
То душа моя несуразная,
Понапрасну вся прокопченная,
Нараспашку вся заключённая…
– То не просто дрань, не ушаночка,
То судьба моя лопоухая, а!
Вон – дырявая, болью трачена,
По чужим горбам разбатрачена…
– Да то не просто вонь – вонь кромешная,
То грехи мои, драки-пьяночки… –

А говорил Егор, брал портяночки.
Тут и вышел хор да с цыганкою,
Знаменитый хор Дома Радио
И Центрального телевидения,
Под гуманным встал управлением.

– Вы сыграйте мне песню звонкую!
Разверните марш миномётчиков!
Погадай ты мне, тварь певучая,
Хо-хо-очи черные, очи жгучие,
Погадай ты мне по пустой руке,
По пустой руке, да по ссадинам,
По мозолям да по живым рубцам… –

– Дорогой Егор Ермолаевич,
Зимогор ты наш Охламонович,
Износил ты душу
Да до полных дыр,
Так возьмешь за то дорогой мундир,
Генеральский чин, ватой стёганый,
С честной звездочкой да с медалями…
Изодрал судьбу, сгрыз завязочки,
Так возьмешь за то дорогой картуз
С модным козырем лакированным,
С мехом нутряным да с кокарда-да-дою…
А за то, что грех стер портяночки,
Завёрнешь свои пятки босые
В расписную шаль с моего плеча,
Всю расшитую мелким крестиком… –
Всю расшитую мелким крестиком…
Всю расшитую мелким крестиком…
Всю… –

А поглядел Егор на свое рваньё!
А поглядел Егор на свое рваньё
И надел обмундированиё…

А заплясали вдруг тени легкие,
Да заскрипели вдруг петли ржавые,
Отворив замки Громом-посохом,
В белом саване – Снежна Бабушка…

– Ты, Егорушка, дурень ласковый,
Собери-ка т

How bonfires burn, how bonfires burn
How bonfires burn at the Sheksna River.
How are the tents of a lively fair
Brisk fair.

The gypsy arc.
Uh, nothing sorry!
I give my painted shawl.
And she has no price - a quarter ticket,
Sorry for the quarter - well, come on.
I regretted a nickel - take it away like that
Painted shawl.
All embroidered, all embroidered with a small cross,
Everything, as it is, is smoothly embroidered on it,
Smoothly embroidered with a black cross.

As Yegor sits in a light tower,
In a light tower with curtains,
With a bright electric chandelier,
On a silver embroidered bench
Covered with felt
Near the white, stone stove
Important squint
He catches the heat with his hand.

On the stove, his torn sweatshirt
I adapted
Yes, the ear-flapper fucked up,
Yes, stinky footbags were attached.
In the light tower
With curtains, yes with dignity
Waiting for guests Egor.
And the guests to him - absolutely the yard,
Absolutely - the yard and three streets.
- With great holiday to you!
And we wish you well-being,
Dear Egor Yermolaevich,
Smoothly embroidered black cross-stitch. -

Smiles stately
He drinks and bites,
And with one hand eating a salty mushroom,
And on the other hand - pickled,
A cherry cream only licks
only licks soot bitter,
Soot sticky
Smearing Kalachi,
Bits are bricks.

Glass rings in the through wind,
Let the tinkling sound in viscous soot
Yes, turn up a young ice.
The moon will float in black oil,
In the winter twilight
In wolf holidays.
Anything
Dark doom
Everyone will
The work of God.
In a place where everyone is punished without trial
Where everything is oiled with one fat,
Where everyone is poisoned by one world.
Yes, what kind of world is there - completely outskirts!
Where thick dirt is stored for future use,
Stuff in the mouth
Where the thread of restless lines smokes
Like a holy litter
Where is the japanese god with our mother
Covered a common porch,
The image of the whip crossed.
- Oh, Egor, you son of a crack!
Eh, Yegor, child of a slap,
Louse from under the nail - into drinking companions. -
In a cut of a kumach with a web,
Burn out, candle!
Burn out, candle - dick with a half!

The rash is sweating,
And again, Yegor, pure master
In the light tower
Cross stitch
Everything talks to the astronauts,
and kisses - and with Tereshkova,
With the popular yes with the actresses -
All with barn angry rats.

- It's not just a tear, not a sweatshirt,
My soul is awkward
In vain all smoked,
The whole prisoner
- It's not just a fight, not an earflap,
That is my fate, lop-eared, ah!
There is a hole full of pain
Scattered over other people's humps ...
- Yes, it’s not just a stink - an absolute stink
My sins, drunken fights ... -

And Yegor said, took the footcloths.
Then the choir and the gypsy came out,
Famous House Radio Choir
And Central Television,
Under the humane got control.

- You play me a ringing song!
Expand the march of mortar men!
Guess me, you songwriter
Ho-ho-black eyes, burning eyes,
Guess me empty hand
On an empty hand, but on abrasions,
For calluses and for live scars ... -

- Dear Egor Yermolaevich,
Zimogor you are our Okhlamonovich,
You wore the soul
Yes to full holes
So take that dear uniform,
General rank, quilted cotton,
With an honest star and medals ...
Torn fate, gnawed the strings
So take an expensive cap
With a fashionable lacquered trump card
With interior fur and a cockade-da-doi ...
And for the fact that sin erased the footcloths,
Wrap your bare heels
To the painted shawl from my shoulder
All embroidered with a small cross ... -
All embroidered with a small cross ...
All embroidered with a small cross ...
All ... -

And Yegor looked at his ravings!
And Yegor looked at his rags
And put on the outfit ...

And suddenly light shadows danced,
Yes, rusty loops suddenly creaked,
Opening the castles with a Thunderstaff
In a white shroud - Snowy Grandma ...

- You, Egorushka, gentle fool,
Collect t