Текст песни Саша Прохоров - Невидимки

За тобой человек-невидимка стоит, его тень гложет оникс лица с твоим именем,
Хлюпает носа дупло, у второго лежит мой висок, хной заката окрашенный..
В час, когда мы на несметном одре, крепостные, для всех танцевали нагими,
Цветам полевым уже резали глотки. А в рюмках светало. Дышали адажио.

Пыль потрепав наждаком наших губ, вытек воздух, весь в ссадинах и поговорках,
Как пёс смотрит дом на казённый пейзаж, пёс не наш, но глаза - как две капли портвейна,
Ему всё равно теперь, топчутся в нём, или пьют лазурит рыжей фрау, но горько
Настолько, что пол лижет лишний сквозняк, а ему всё равно. Он сгорит в воскресенье.

Сто пальцев смешались с толпой папирос, злые финики глаз косо с сосен чернеют...
Трясёшься, а вдруг хитрый пункт в приговоре заменят на толстый уверенный прочерк...
Ты с детства ждала это утро, и вот глаз фиалки осыпались и потемнели,
проели болота дыру во лбу Гёте, и чёрт в небо льёт пулемётную очередь.

Чего там случилось? поди погляди.. В декабре ночь тиха шибко для перекура,
Ветра на погосте ломают кресты, а взамен вьются змеями знаки вопроса..
Не перепись бесов ли? В ливне молитв захлебнулись прохожие, бесы, и утро,
Закупорь глаза ему, похорони, завтра позавчерашнее утро вернётся.

Ленточкой траурно-чёрной грачи улетают косить саранчи баррикады,
В поля по утру как невеста во гроб лёг мучнистой росой чей-то кашель знакомый
Учёные носят чуму в решете, тишина наших тел стоит этого ада,
И самый, наверное, грустный из нас, станцевал свой сентябрьский джаз из балкона,


с чувством, с которым испорченный суп ожидает своих колченогих дворняг,
Завползаешь под плинтус, ногтями сдирая и мой горизонт, и небритые щёки,
Сквозь щёлки в локтях гильотины глядят, в их глубинах рубиновых прошлого залежь,
И волки, всего-то родни у тебя - косоокие тюрки да мы алоокие

Однажды я вслушаюсь, в чёрные окна свой серый единственный глаз обмакну,
Обогну материк, кто б меня материл, если вместе с тобой обмельчал целый город,
Но шёпот до боли в паху мне известен, на месте твоём я б махнул - перекур,
И вернулся б нескоро из Саппоро мокрого сквозь твоих глаз кучевые узоры..

Behind you is an invisible man, his shadow gnaws onyx faces with your name,
Squishy hollow nose, the second is my temple, henna painted sunset ..
At an hour when we were on a countless bed, serfs danced naked for everyone,
Flowers of the field have already been cut throats. And it was light in the glasses. Breathed adagio.

Dusting the emery of our lips, the air leaked, all in abrasions and sayings,
As the dog looks at the state landscape, the dog is not ours, but his eyes are like two drops of port,
He doesn’t care now, trample in it, or drink lapis lazuli red frau, but bitterly
So much so that the floor licks the excess draft, but he does not care. It will burn on Sunday.

One hundred fingers mixed with a crowd of cigarettes, the evil dates of the eyes askew from the pines blacken ...
You are shaking, and suddenly the sly point in the sentence will be replaced by a thick confident dash ...
You’ve been waiting for this morning since childhood, and here the eyes of the violet showered and darkened,
ate swamps a hole in Goethe's forehead, and the devil was pouring machine-gun fire into the sky.

What happened there? go and see .. In December, the night is quiet for a smoke break,
Crosses break the winds on the graveyard, and question marks curl with snakes in return ..
Is it a census of demons? In the shower of prayers, passers-by, demons, and morning choked
Close his eyes to him, bury him, tomorrow morning tomorrow will be back.

With a ribbon of mournful black rooks fly away to mow the locusts of the barricade,
In the fields in the morning like a bride in a coffin lay down powdery mildew someone's cough familiar
Scientists carry the plague in the sieve, the silence of our bodies is worth this hell,
And the most probably sad of us, danced his September jazz from the balcony,

 
 with the feeling with which a spoiled soup awaits its lame mutts,
You crawl under the baseboard, tearing off both my horizon and unshaven cheeks with your nails,
Through the holes in the elbows of the guillotine they look, in their depths of the ruby ​​past a deposit,
And wolves, you’re all kindred - oblique Turks and we are aloe

Once I listen, through the black windows I will dip my gray single eye,
I’ll go around the mainland, who would have blamed me if I had crushed an entire city with you,
But whispering to pain in my groin I know, in your place I would wave - a smoke break,
 And he would return soon afterwards from Sapporo wet through your eyes cumulus patterns ..