Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки,--
Точно в пропасть с обрыва --
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Я -- где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я -- где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я -- где крик петушиный
На заре по росе;
Я -- где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;
Где травинку к травинке
Речка травы прядет, --
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.
Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?..
Этот месяц был страшен,
Было все на кону.
Неужели до осени
Был за ним уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался он?
Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому -- как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она -- спасена.
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле на поверке
Выкликают не нас.
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам -- все это, живые.
Нам -- отрада одна:
Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос, --
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье --
Эта кара страшна.
Это грозное право
Нам навеки дано, --
И за нами оно --
Это горькое право.
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Вам привычно и ясно,
Но да будет оно
С нашей верой согласно.
Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли,
И в тылу у Москвы
За нее умирали.
И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.
Нам достаточно знать,
Что была, несомненно,
Та последняя пядь
На дороге военной.
Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить.
Та черта глубины,
За которой вставало
Из-за вашей спины
Пламя кузниц Урала.
И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы,
И Смоленск уже взят?
И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже!
Может быть... Да исполнится
Слово клятвы святой! --
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг, --
О, товарищи верные,
Лишь тогда б на воине
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне.
В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.
Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос ваш мыслимый.
Братья, в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, --
Были мы наравне.
И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,
Чтоб за дело святое,
За Советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом,
Тот еще под Москвой.
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?
В городах миллионных,
В селах, дома в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?
Ах, своя ли. чужая,
Вся в цветах иль в снегу...
Я вам жизнь завещаю, --
Что я больше могу?
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.
Горевать -- горделиво,
Не клонясь головой,
Ликовать -- не хвастливо
В час победы самой.
И беречь ее свято,
Братья, счастье свое --
В память воина-брата,
Что погиб за нее.
I'm killed under Rzhev
In a nameless swamp
In the fifth company, on the left,
With a cruel raid.
I didn’t hear the break
I did not see that flash, -
Like a precipice from a cliff -
And neither the bottom nor the tire.
And in this whole world,
Until the end of his days
No lapels, no lashes
From my tunic.
I am where the roots are blind
Seeking food in the dark;
I am where with a cloud of dust
Rye walks on a hill;
I am where the cock cry
At the dawn of the dew;
I - where are your cars
Air tear on the highway;
Where's the blade of grass to the blade of grass
The grass river spins, -
Where to the wake
Even the mother will not come.
Count live
How long ago
Was at the front for the first time
Suddenly named Stalingrad.
The front burned, not subsiding
Like a scar on the body.
I'm killed and don't know
Is Our Rzhev Finally?
Have our
There, on the Middle Don? ..
This month was scary
Everything was at stake.
Really until the fall
Don was already behind him
And at least wheels
He escaped to the Volga?
No it is not true. Tasks
Toy did not win the enemy!
No, no! Otherwise
Even to the dead - how?
And the dead, the mute
There is one joy:
We fell for our homeland
But she is saved.
Our eyes faded
The flame of the heart went out
On Earth in Verification
They do not call out to us.
Us their fighting
Do not wear orders.
You - all this, living.
We - one joy:
That not without reason they fought
We are for the motherland.
May our voice not be heard
You must know him.
You should have been brothers
Stand like a wall
For the curse of the dead -
This punishment is scary.
This is a formidable right.
It’s forever given to us, -
And after us it is -
This is a bitter right.
In the summer, at forty-two,
I am buried without a grave.
All that came later
Death cheated on me.
To all that maybe a long time ago
You are familiar and clear
But let it be
According to our faith.
Brothers maybe you
And don’t have lost,
And in the rear of Moscow
They were dying for her.
And in the Volga region
Hastily dug trenches,
And with the battles reached
To the limit of Europe.
We only need to know
Which was undoubtedly
That last span
On the military road.
That last span
What if you leave
That stepped back
There’s nowhere to put a leg.
That line of depth
Which stood up
Because of your back
Flames of forges of the Urals.
And the enemy was turned
You are west, back.
Maybe twins
And is Smolensk already taken?
And you smash the enemy
At a different frontier,
Maybe you're to the border
Come on already!
Maybe ... Yes, come true
The word of the holy oath! -
After all, Berlin, if you remember,
It was named near Moscow.
The Brothers Who Are Now Dead
Fortress of the enemy land
If the dead, the fallen
If only they could cry!
If the volleys were victorious
Us mute and deaf
