И.Козлов. На погребение английского генерала сира Джона Мура
Не бил барабан перед смутным полком,
Когда мы вождя хоронили,
И труп не с ружейным прощальным огнем
Мы в недра земли опустили.
И бедная почесть к ночи отдана;
Штыками могилу копали;
Нам тускло светила в тумане луна,
И факелы дымно сверкали.
На нем не усопших покров гробовой,
Лежит не в дощатой неволе, -
Обернут в широкий свой плащ боевой,
Уснул он, как ратники в поле.
Недолго, но жарко молилась творцу
Дружина его удалая
И молча смотрела в лицо мертвецу,
О завтрашнем дне помышляя.
Быть может, наутро внезапно явясь,
Враг дерзкий, надменности полный,
Тебя не уважит, товарищ, а нас
Умчат невозвратные волны.
О нет, не коснется в таинственном сне
До храброго дума печали!
Твой одр одинокий в чужой стороне
Родимые руки постлали.
Еще не свершен был обряд роковой,
И час наступил разлученья;
И с валу ударил перун вестовой,
И нам он не вестник сраженья.
Прости же, товарищ! Здесь нет ничего
На память могилы кровавой;
И мы оставляем тебя одного
С твоею бессмертною славой.
I.Kozlov. At the burial of British General John Moore sire
I do not beat the drum to obscure regiment,
When we were burying the leader,
And the body is not a farewell rifle fire
We lowered into the earth.
And poor accolade given to the night;
Bayonets digging the grave;
We dim the lights in the fog moon
And smoky torches blazing.
It does not cover the coffin of the deceased,
It does not lie in the planked captivity -
Wrapped in a cloak of his battle,
He slept as warriors in the field.
Not long, but hot prayed creator
Squad remove it
And he stared into the face of a dead man,
About the future even thinking.
Perhaps in the morning suddenly yavyas,
Enemy brash, full of arrogance,
You do not regard the comrade, and we
Umchat sunk waves.
Oh no, do not touch in a mysterious dream
Prior to brave the thought of sadness!
Your bedstead alone in a strange land
Birthmarks had made with hands.
Yet to be accomplished was the fatal ritual,
And time came separation;
And with the shaft hit Perun orderly,
And we he does not herald a battle.
Forgive me, comrades! There is nothing
In memory of the bloody grave;
And we leave you alone
With thy immortal glory.
