"" Так
в блиндаже хранят уют
коптилки керосиновой.
Так
дыхание берегут,
когда ползут сквозь минный вой.
Так
раненые кровь хранят,
руками сжав культяпки ног. ""
...Был друг хороший у меня,
и дружбу молча я берег.
И дружбы не было нежней.
Пускай мой след
в снегах простыл,-
среди запутанных лыжней
мою
всегда он находил.
Он возвращался по ночам...
Услышав скрип его сапог,
я знал -
от стужи он продрог
или
от пота он промок.
Мы нашу дружбу
берегли,
как пехотинцы берегут
метр
окровавленной земли,
когда его в боях берут.
Но стал
и в нашем дележе
сна
и консервов на двоих
вопрос:
кому из нас двоих
остаться на войне в живых?
И он опять напомнил мне,
что ждет его в Тюмени сын.
Ну что скажу!
Ведь на войне
я в первый раз
побрил усы.
И, видно,
жизнь ему вдвойне
дороже и нужней,
чем мне.
Час
дал на сборы капитан.
Не малый срок,
не милый срок...
Я совестью себя пытал:
решил,
что дружбу зря берег.
Мне дьявольски хотелось жить,-
пусть даже врозь,
пусть не дружить.
Ну хорошо,
пусть мне идти,
пусть он останется в живых.
Поделит
с кем-нибудь в пути
и хлеб,
и дружбу
на двоих.
И я шагнул через порог...
Но было мне не суждено
погибнуть в переделке этой.
Твердя проклятие одно,
Приполз я на КП
к рассвету.
В землянке
рассказали мне,
что по моей лыжне ушел он.
Так это он
всю ночь
в огне
глушил их исступленно толом!
Так это он
из-за бугра
бил наповал из автомата!
Так это он
из всех наград
избрал одну -
любовь солдата!
Он не вернулся.
Мне в живых
считаться,
числиться по спискам.
Но с кем я буду на двоих
делить судьбу
с армейским риском?
Не зря мы дружбу берегли,
как пехотинцы берегут
метр
окровавленной земли,
когда его в боях берут.
<1942-1943>
"" So
keep comfort in the dugout
kerosene smokehouse.
So
take care of your breath
when crawling through the mine howl.
So
wounded keep blood,
hands clenching the stumps of the legs. ""
... I had a good friend,
and friendship in silence, I took care.
And the friendship was not more tender.
Let my trace
caught a cold in the snow, -
among the tangled tracks
my
he always found.
He returned at night ...
Hearing the creak of his boots,
I knew -
he was chilled from the cold
or
he was drenched in sweat.
We are our friendship
cherished
how the infantrymen cherish
meter
bloody earth
when they take him in battles.
But he became
and in our division
sleep
and canned food for two
question:
which of us two
stay alive in the war?
And he reminded me again
what awaits his son in Tyumen.
Well, what can I say!
After all, in the war
I am for the first time
shaved his mustache.
And apparently
his life is doubly
more expensive and more needed
than me.
Hour
the captain gave to the training camp.
Not a short time
not a cute term ...
I tortured myself with my conscience:
I decided,
that friendship in vain shore.
I devilishly wanted to live, -
even apart,
let not be friends.
Oh well,
let me go,
let him stay alive.
Will divide
with someone on the way
and bread,
and friendship
for two.
And I stepped through the threshold ...
But I was not destined
perish in this alteration.
Consolidating one curse,
I crawled to the checkpoint
by dawn.
In the dugout
told me
that he left on my track.
So this is it
all night long
on fire
jammed them frenziedly!
So this is it
from behind the hillock
hit on the spot from a machine gun!
So this is it
of all awards
chose one -
soldier's love!
He didn't come back.
I'm alive
reckon
be listed on the lists.
But who will I be with for two
share destiny
with an army risk?
No wonder we cherished friendship,
how the infantrymen cherish
meter
bloody earth
when they take him in battles.
<1942-1943>
