Кудлатые деревья встали на караул,
Осеннею листвою устилая постель.
Пронырливые сумерки упали в траву.
В искусственных цветах звенит обманутый шмель.
Вот как:
не вернуться домой, мама…
Непослушные пошли сыновья.
Водка
кадыка поперёк встала,
А горбуху покроши воробьям.
Закатилось солнце в долгий бурьян.
Как ржавчина ложится на потерянный нож,
Как глупый мотылёк летит на гибельный свет,
Как сумасшедший ветер, что свечи не зажжёшь,
Охота целовать – да почему бы и нет?
Вот как:
не вернуться домой, мама…
Непослушные пошли сыновья.
Водка
кадыка поперёк встала,
А горбуху покроши воробьям.
Закатилось солнце в долгий бурьян.
Всё глубже, всё надёжнее морщины на лбу.
Всё меньше горькой соли в опустевших глазах…
Лишь вызревшие грозди равнодушных рябин.
Вот как
не вернуться домой, мама…
Непослушные пошли сыновья.
Водка
кадыка поперёк встала,
А горбуху покроши воробьям.
Закатилось солнце, закатилось солнце…
Cudley trees stood on Karaul,
Autumn foliage as a musty bed.
The prudent twilight fell into the grass.
In artificial colors, deceived bumblebee.
Here's how:
Do not go home, mom ...
Naughty went sons.
Vodka
Kadyka across rose,
And the pump crop the sparrows.
The sun has rummaged in a long burinean.
How rust falls on the lost knife,
As a stupid moth flies on the flexible light,
How crazy wind that candles won't hear
Hunt kiss - Why not?
Here's how:
Do not go home, mom ...
Naughty went sons.
Vodka
Kadyka across rose,
And the pump crop the sparrows.
The sun has rummaged in a long burinean.
Deeper, all the most reliable wrinkles on the forehead.
More and less bitter salts in empty eyes ...
Only caused a bunch of indifferent Ryabbins.
That's how
Do not go home, mom ...
Naughty went sons.
Vodka
Kadyka across rose,
And the pump crop the sparrows.
Sun rolled out, the sun rinses ...
