Без шапки, с лыковой котомкой,
Стирая пот свой, как елей,
Бреду дубравною сторонкой
Под тихий шелест тополей.
Иду, застегнутый веревкой,
Сажусь под копны на лужок.
На мне дырявая поддевка,
А поводырь мой — подожок.
Пою я стих о светлом рае,
Довольный мыслью, что живу,
И крохи сочные бросаю
Лесным камашкам на траву.
По лопуху промяты стежки,
Вдали озерный купорос,
Цепляюсь в клейкие сережки
Обвисших до земли берез.
И по кустам межи соседней,
Под возглашенья гулких сов,
Внимаю, словно за обедней,
Молебну птичьих голосов.
Without the cap , with a knapsack Lykova ,
Wiping sweat your like oil ,
Brad Asherah aside
Under the quiet rustling poplars .
Coming buttoned rope ,
I sit under the stacks on the meadow .
For me his jacket full of holes ,
And my guide - podozhok .
I sing the verse about the bright heaven ,
Pleased with the idea that I live ,
And throw juicy crumbs
Forest kamashkam on the grass .
On mug promyaty stitches
Far lake vitriol
Clings to the adhesive earrings
Drooping to the ground birch .
And in the bushes adjacent boundaries ,
Under the proclamation echoing owls ,
Listen, if for Mass,
Molebens bird voices.
