Несказанное, синее, нежное...
Тих мой край после бурь, после гроз,
И душа моя - поле безбрежное -
Дышит запахом меда и роз.
Я утих. Годы сделали дело,
Но того, что прошло, не кляну.
Словно тройка коней оголтелая
Прокатилась во всю страну.
Напылили кругом. Накопытили.
И пропали под дьявольский свист.
А теперь вот в лесной обители
Даже слышно, как падает лист.
Колокольчик ли? Дальнее эхо ли?
Все спокойно впивает грудь.
Стой, душа, мы с тобой проехали
Через бурный положенный путь.
Разберемся во всем, что видели,
Что случилось, что сталось в стране,
И простим, где нас горько обидели
По чужой и по нашей вине.
Принимаю, что было и не было,
Только жаль на тридцатом году -
Слишком мало я в юности требовал,
Забываясь в кабацком чаду.
Но ведь дуб молодой, не разжелудясь,
Так же гнется, как в поле трава...
Эх ты, молодость, буйная молодость,
Золотая сорвиголова!
Untold, blue, tender ...
Quiet my land after storms, after thunderstorms,
And my soul - a vast field -
Breathes the smell of honey and roses.
I have subsided. Years have done
But I don’t swear what has passed.
Like a trio of frenzied horses
Swept all over the country.
Dusted around. Have accumulated.
And disappeared under the devil's whistle.
And now in the forest monastery
You can even hear the leaf falling.
Is it a bell? Is it a far echo?
Everything calmly absorbs the chest.
Wait, soul, you and I drove
Through the stormy laid path.
We will understand everything that we saw
What happened, what happened in the country,
And forgive us, where we were bitterly offended
By someone else's and our fault.
I accept that it was and was not
Only sorry in the thirtieth year -
Too little in my youth I demanded
Forgetting in the tavern.
But the oak is young, not getting angry,
It bends just like grass in a field ...
Oh, youth, violent youth,
Golden daredevil!
