// Читает Сергей Безруков
Устал я жить в родном краю
В тоске по гречневым просторам,
Покину хижину мою,
Уйду бродягою и вором.
Пойду по белым кудрям дня
Искать убогое жилище.
И друг любимый на меня
Наточит нож за голенище.
Весной и солнцем на лугу
Обвита желтая дорога,
И та, чье имя берегу,
Меня прогонит от порога.
И вновь вернуся в отчий дом,
Чужою радостью утешусь,
В зеленый вечер под окном
На рукаве своем повешусь.
Седые вербы у плетня
Нежнее головы наклонят.
И необмытого меня
Под лай собачий похоронят.
А месяц будет плыть и плыть,
Роняя весла по озерам...
И Русь все так же будет жить,
Плясать и плакать у забора.
// Сергей Есенин [1915-1916]
// Reads Sergey Bezrukov
I'm tired of living in my native land
In longing for buckwheat expanses,
I leave my hut,
I'll leave the tramp and thief.
I go for the white curls of the day
Search impoverished housing.
And another favorite at me
Sharpened knife for bootleg.
In the spring and the sun in a meadow
Entwined with yellow road
And the one whose name the shore,
I drive out from the threshold.
Once again, I'll be back in the fold,
Another man's joy consolation,
The green evening under the window
On his arm hung up.
White willow near the fence
Gently lower the head.
And I neobmytogo
Under the barking dog buried.
A month would swim and swim,
Dropping paddles on lakes ...
And Russia still will live,
Dance and cry at the fence.
// Yesenin [1915-1916]
