Не сказать, не пропеть то, что было пропето
И отснято на плёнках на стотомный роман.
Не читаются судьбы в ярком глянце паркета,
Так же, как не танцуется вальс про Афган.
Ты здесь, я уже там,
Где со звездой плачет луна
В небе ночном, точно герб мусульман,
Над седым Гиндукушем, где война.
Почернела лоза, и бутыли налиты
Ядовито-кровавым вином передряг.
И на Южном Кресте наши тосты отлиты
Под хрустальный звон кружек, стаканов и фляг.
Я уже здесь, а ты ещё там,
В жарком краю чужедальней земли,
Где жмёт тоска по российским лугам,
По берёзовым рощам и любви.
Мы уносим с собою в самолётных салонах
И уложим в вагонах на сырую постель
По ущельям глубоким дым последней колонны,
Кандагара жару и Саланга метель.
Мы здесь и мы ещё там
В мыслях своих, и без конца
Ранит свинцом раскалённый Афган
Нашей памяти души и сердца.
Надмогильные залпы отзвучат над холмами,
Холостые тирады на казённых устах.
Наши разные судьбы не измерить годами
И нельзя прочитать в похоронных листах.
Я уже здесь, а ты ещё там,
В вечной дали от земной суеты,
Где свой бутон кривоногий тюльпан
Преклоняет со скорбью у плиты.
Нас нет, нет там,
Где серп луны, плачет звезда,
Там, где земля сокращённо Афган,
Над седым Гиндукушем, где война.
Ранит свинцом раскалённый Афган
Нашей памяти души и сердца.
Don't say, don't sing what has been sung
And filmed on tapes for a hundred-volume novel.
Fates are not read in the bright gloss of the parquet,
Just as the waltz about Afghan is not danced.
You are here, I am already there
Where the moon cries with a star
In the night sky, like the coat of arms of Muslims,
Over the gray-haired Hindu Kush, where is the war.
The vine has turned black and the bottles are poured
Poisonous bloody wine scrapes.
And on the Southern Cross our toasts are cast
Under the crystal clink of mugs, glasses and flasks.
I'm already here and you're still there
In the hot edge of a foreign land,
Where longing for Russian meadows presses,
Through birch groves and love.
We take with us in the airplane cabins
And we'll lay in the carriages on a damp bed
Through the deep gorges the smoke of the last column,
Kandahar heat wave and Salanga blizzard.
We are here and we are still there
In my thoughts, and without end
A red-hot Afghan wounds with lead
Our memory of soul and heart.
Burial volleys will echo over the hills
Blank tirades on official lips.
Our different destinies cannot be measured in years
And you can't read it on funeral sheets.
I'm already here and you're still there
In an eternal distance from earthly vanity,
Where is your bow-legged tulip bud
He bows in sorrow at the stove.
We are not, not there,
Where is the crescent moon, the star is crying
Where the land is abbreviated to Afghan,
Over the gray-haired Hindu Kush, where is the war.
A red-hot Afghan wounds with lead
Our memory of soul and heart.
