Мокрый тростник на полу.
Третью неделю дожди.
Поднимая циновки, смотрю
На теченье Великой реки.
Утром я вышел под дождь
И долго стоял, подставив лицо и ладони
Потокам воды - мне казалось,
что Ты говорила со мной.
Шмель намок и не может летать.
Стрекоза на промокшем кусте.
Вдоль теченья гуляю один
Под дырявым зонтом.
Тушь закончилась в марте -
Рисую стихи на песке,
И мгновенье спустя их смывает
Одним из ручьев,
Текущих к Великой реке.
Пение жаб в камышах.
Ночью я вижу во сне,
Что река поднялась
И Великие воды подмыли мой дом.
Чуть качаясь на желтых волнах,
Моя хижина тронулась в путь
По Великой реке,
Опускаясь до дельты,
За которой, быть может,
Мы станем с Тобою одно.
Wet reed on the floor.
The third week of rains.
Raising the mats, watch
On the course of the Great River.
In the morning I went out in the rain
And stood for a long time, substituting face and palms
Streams of water - it seemed to me
that you spoke to me.
The bumblebee is wet and cannot fly.
Dragonfly on a wet bush.
Along the stream I walk alone
Under a holey umbrella.
Mascara ended in March -
I draw poetry in the sand
And a moment later they werehes away
One of the streams
Flowing to the Great River.
Singing toads in the reeds.
At night I see in a dream
That the river has risen
And the Great Waters washed my house.
Swaying a little on the yellow waves
My hut set off
Along the great river
Going down to the delta
For which maybe
We will become one with you.
