Переплетеньем сумрачных пророчеств
Пришло мерцанье голубиных крыл,
Печальный свет пустынных одиночеств
Росой молитвы землю окропил.
Ушедший день пересеченным ликом
Приметил пламя белого огня,
И малое замкнулось на великом,
И млечный путь раскрылся для меня!
2.
Вот так и Ты. Вот так и Ты, мой Бог,
В самом Себе беседуешь с Собою.
Нет никого, кто не был бы Тобою,
И Ты один. О, как Ты одинок!
И мы одни. И нету никого,
Кто звал бы нас: "Адам! Куда ты скрылся?"
Мы тот, кто от себя в себе укрылся,
И сам себя изгнал от Самого.
Куда идти? К Кому теперь бежать?
Какая, Господи, ответственность на каждом!
Какая тяжесть, Господи, как страшно,
И некому об этом рассказать.
Ни для кого - для нас и для Тебя -
Весь этот дар, которому, который...
Нет равных, Господи! И Свет от каждой споры,
И каждый свят, и святость у Тебя!
И Ты во мне, и я вот так, мой Бог,
В себе самом беседую с Тобою.
Нет никого, кто здесь бы не был мною.
Вот так один я. Так я одинок.
Переплетеньем сумрачных пророчеств
Пришло мерцанье голубиных крыл,
Печальный свет пустынных одиночеств
Росой молитвы землю окропил.
Ушедший день пересеченным ликом
Приметил пламя белого огня,
И малое замкнулось на великом,
И млечный путь раскрылся для меня!
2.
Вот так и Ты. Вот так и Ты, мой Бог,
В самом Себе беседуешь с Собою.
Нет никого, кто не был бы Тобою,
И Ты один. О, как Ты одинок!
И мы одни. И нету никого,
Кто звал бы нас: "Адам! Куда ты скрылся?"
Мы тот, кто от себя в себе укрылся,
И сам себя изгнал от Самого.
Куда идти? К Кому теперь бежать?
Какая, Господи, ответственность на каждом!
Какая тяжесть, Господи, как страшно,
И некому об этом рассказать.
Ни для кого - для нас и для Тебя -
Весь этот дар, которому, который...
Нет равных, Господи! И Свет от каждой споры,
И каждый свят, и святость у Тебя!
И Ты во мне, и я вот так, мой Бог,
В себе самом беседую с Тобою.
Нет никого, кто здесь бы не был мною.
Вот так один я. Так я одинок.
