Дрожит осенний лист, испуганный морозом,
Вот-вот сорвётся вниз на чёрный, на асфальт;
И, посмотрев на лист, с трудом сдержу я слёзы:
Как бритвой память резанёт меня, опять.
Вот, точно так же как сейчас, там был ноябрь:
Златая осень уж вовсю в права вступила.
Ещё чуть-чуть и запорошит нас декабрь;
И тут, война все наши планы загубила.
«Смотри, братан, как здесь красиво, в эту осень!» -
Сказал мне друг, в разгаре боя, под Шали.
И тут же пуля, в грудь ударила, по-осьи,
Он замолчал, а в небе плыли журавли.
Ну а над ним почти что голая берёза,
Стоит, и плачет по несбывшейся мечте.
Висит на ветке лист, испуганный морозом,
Дрожит от ветра, и от скорби по тебе.
Чуть посижу я, за оградкой, у могилы.
Не буду плакать по тебе, ведь ты – в раю.
Ты передай привет ребятам, что погибли.
Земля вам пухом.
Отдыхайте.
Я спою.
The autumn sheet is trembling, frightened by frost,
It is about to break down onto the black, on the asphalt;
And, looking at the sheet, I can hardly restrain my tears:
As a razor, memory will cut me again.
Here, just the same as it is now, there was November there:
Golden autumn has already entered into might and main.
A little more and will rest us December;
And here, the war ruined all our plans.
"Look, bro, how beautiful here, this fall!" -
A friend told me, in the midst of the battle, under the shawls.
And then a bullet, I hit the chest, like,
He fell silent, and cranes floated in the sky.
Well, above him is almost naked birch,
Stands and cries for an unfulfilled dream.
A sheet is hanging on a branch, frightened by frost,
Trembles from the wind, and from sorrow for you.
I will sit a little, behind the fence, at the grave.
I will not cry for you, because you are in paradise.
You tell the guys hello that you died.
Earth is fluff for you.
Rest.
I will sing.
