От Владимира – на Нижний –
В десяти верстах всего,
Под накидками из вишни –
Боголюбово село.
А направо – в междуречье –
Нараспашку всем ветрам,
Тихой радости предтеча –
Православный светлый храм.
Там, где Нерль впадает в Клязьму,
Среди травных покрывал,
Шаль надев из белой бязи,
Встала церковь Покрова.
Дивной птицею лебяжей,
Помня половцев, хозар,
Рождена по воле княжей
Восемьсот годин назад.
Красотой восточных прясел
Сердце русское пленяя,
Лик её и чист, и ясен
Нам остался от древлян.
Словно младшенькая дочка
Деревенской слободой
В голубом своём платочке
Убежала за водой
И осталась, и застыла,
Засмотревшись в зеркала,
Оперевшись на перила
Рукотворного холма.
А когда разлив весенний
Прорывается в поля,
Словно в голые колени
Льдины бьют о цоколя.
И стоит она под солнцем
Над быстриною реки,
А вода всё льётся, льётся,
И рождаются стихи.
Но воспеть такое разве
Может скудный мой рассказ?
Там, где Нерль впадает в Клязьму,
Побывай хотя бы раз.
From Vladimir - to Nizhny -
Only ten miles away
Under cherry capes -
Bogolyubovo village.
And to the right - in the interfluve -
Broken up to all winds
Forerunner of quiet joy -
Orthodox light temple.
Where the Nerl flows into the Klyazma,
Among the grass blankets
Wearing a shawl made of white calico,
The Church of the Intercession arose.
A wondrous bird of swans,
Remembering the Polovtsy, khozar,
Born by the will of princes
Eight hundred years ago.
The beauty of the oriental
Captivating the Russian heart
Her face is both pure and clear
We were left from the Drevlyans.
Like a little daughter
Village settlement
In your blue handkerchief
Ran away for water
And stayed, and froze,
Looking in the mirrors
Leaning on the railing
Man-made hill.
And when the spring flood
Breaks into the fields
Like bare knees
The ice floes hit the base.
And she stands under the sun
Over the rapidity of the river
And the water keeps pouring, pouring,
And poems are born.
But is it really possible to sing such
Maybe my poor story?
Where the Nerl flows into the Klyazma,
Visit at least once.
