Жизнь
До конца ясна.
Так ясна, что яснее некуда.
Все ее ходы,
Каждый поворот
До пошлости известны наперед.
День
Ускоряет бег.
Ночь, мелькнув, ускользает в пустоту.
И тает на лету московский снег,
Как дни и ночи тают на лету.
И в пустоту
Из пустоты
Опять глядишь, глядишь, глядишь, подперевшись рукой,
Будто ты не ты, и доигрывать эту игру
Будешь не ты, а кто-то совсем другой.
Как
На игру ни глянь,
Дрянь игра - дело дрянь со всех сторон:
При голом короле
Одна ладья,
Одна ладья, да и в той старик Харон.
Но несмотря,
Но вместе с тем
Опять сама себя тешит и тешит неслабая мысль -
Мысль, что вместе с тем и тем не менее,
Несмотря на все законы эндшпиля
Можно вдруг найти нестандартный ход.
Каждый день и каждое мгновение
Чем нелепей, тем благословеннее,
И -
И -
И тем не менее,
Вместе с тем...
1997
Life
To the end is clear.
So it is clear that there is no reason clearly.
All her moves
Each turn
Before vulgarity, known in advance.
Day
Accelerates running.
Night, flashed, eludes an emptiness.
And melts on the summer of Moscow snow,
How days and nights melt on the fly.
And in the void
From emptiness
You look again, you look, you look, taught by hand,
As if you are not you, and to remove this game
You won't you, and someone is completely different.
How
On the game either look
Drying game - Case Drying from all sides:
With the bare king
One rook
One rook, and in that old chairon.
But despite
But at the same time
Again myself ashitis and techite is a hopeless thought -
Thought that at the same time
Despite all the laws of the endgame
You can suddenly find a non-standard move.
Every day and every moment
Than ridiculous, the most blessed,
AND -
AND -
And yet,
At the same time ...
1997.
