Жил-был игуанодон
Весом восемьдесят тонн
И дружил он с пицей-птеродактилицей
Ничего эта птица не пела
Лишь зубами ужасно скрипела
И скрипела она, и стонала
А других она песен не знала
Но в восторге хриплый стон
Слушал игуанодон
Радуясь певице-птеродактилице!
Ибо звуки ужасные эти
Были первою песней на свете
Самой первою песней на свете
На безлюдной, на дикой планете
Once upon a time there was an Iguanodon
Weighing eighty tons
And he was friends with a pyight-practicyl
This bird did not sing anything
Only her teeth creaked terribly
And she creaked, and moaned
And she did not know the other songs
But a hoarse moan is delighted
Iguanodon listened
Rejoicing the singer-practicilic!
For these sounds are terrible
Were the first song in the world
The first song in the world
On a deserted, on a wild planet
