На реке, на Оке, от столиц вдалеке,
В городке под названьем Навашино,
Потихоньку живёт работящий народ.
По-простому, по-русски, по-нашему.
Потихоньку живёт работящий народ.
По-простому, по-русски, по-нашему.
Чёрных дум не тая, добрым словом храня,
Вместе делят и беды, и радости.
Оступился – поймут, от греха отведут
И помогут в болезни и в старости.
Оступился – поймут, от греха отведут
И помогут в болезни и в старости.
Здесь на древней земле, как на птичьем крыле
Благодать опочила небесная.
И в тени родников тайна долгих веков
Всё звучит глухариною песнею.
И в тени родников тайна долгих веков
Всё звучит глухариною песнею.
Пусть Нью-Йорк и Париж дарят блеск и престиж,
Мне милей суеты разукрашенной
На реке, на Оке, от столиц вдалеке
Городок под названьем Навашино.
На реке, на Оке, от столиц вдалеке
Городок под названьем Навашино.
Городок под названьем Навашино.
On the river, on the OK, from the capitals in the distance,
In the town under the name Navashino,
Slowly lives the working people.
Simply, in Russian, in our place.
Slowly lives the working people.
Simply, in Russian, in our place.
Black doom not melting, goodwith in keeping
Together divide and troubles and joy.
Stumbled - they will understand, we will get away from sin
And help in illness and in old age.
Stumbled - they will understand, we will get away from sin
And help in illness and in old age.
Here on the ancient land, as on the bird wing
Grace overtake heavenly.
And in the shadow of the Springs Mystery of the Long Century
Everything sounds alcohlorine song.
And in the shadow of the Springs Mystery of the Long Century
Everything sounds alcohlorine song.
Let New York and Paris give gloss and prestige,
I mily fuss fucked
On the river, on the Oce, from the capitals in the distance
Town under the name Navashino.
On the river, on the Oce, from the capitals in the distance
Town under the name Navashino.
Town under the name Navashino.
