Она встала на цыпочки, и закрыла окно щитом,
И он тоже проснулся, и нащупал спички в комоде,
И они стояли так близко, как дождь и дом,
Когда дом все стоит, а дождь не проходит.
И тогда он сказал ей, что наступает зима.
Они сняли две комнаты в доме напротив почтамта,
И она целый вечер на коленях расставляла тома,
Чтобы Тютчев был там-то, а Данте был там-то и там-то.
И они просыпались, курили, варили овес,
Он часами смотрел, как, живая от края до края,
Она неподвижно лежала под дождем его слез,
Иногда открывая глаза, иногда закрывая.
She stood on tiptoe and covered the window with a shield
And he also woke up and groped for matches in the dresser,
And they stood as close as rain and house,
When the house is still standing and the rain does not pass.
And then he told her that winter was coming.
They rented two rooms in a house opposite the post office,
And she put the volumes on her knees all evening,
So that Tyutchev was there, and Dante was there and there.
And they woke up, smoked, boiled oats,
He watched for hours how, alive from edge to edge,
She lay motionless in the rain of his tears
Sometimes opening my eyes, sometimes closing them.
