Вы назовёте её безумной, вы назовёте её убогой,
Сперва упрямой и безрассудной, а после ведьмой, проклятой богом.
Как ни кляни, как ни зови, кровь жарче пепла от любви.
Кого зовёт она чёрной ночью, когда все звёзды плащом укрыты?
Зачем прогнать свои сны не хочет, зачем играет напев забытый?
Как ни кляни, как ни зови, ярче рассвета пламя в ночи.
Вы назовёте её порочной за звонкий смех и за зелень взгляда.
Вы назовёте … и лунной ночью, зажжёте факелы. Вам так надо.
Как ни кляни, как ни зови, кровь жарче пепла от любви.
Вы назовёте её проклятой, вы призовёте её к ответу,
Но из огня, воспарив с закатом, она к нему полетит с рассветом…
Как ни кляни, как ни зови, ярче рассвета пламя в ночи.
You would call it insane, you would call it shabby,
First, obstinate and reckless, and after a witch, accursed by God.
Oddly I swear, whatever call me, blood hotter ashes of love.
Who is calling it a black night when all the stars are covered with a cloak?
Why get rid of your dreams does not want to, why play a tune forgotten?
Oddly I swear, whatever call me, dawn brighter flame in the night.
You call it evil for laughter and green eyes.
You call ... and the moon at night will light the torches. You should be so.
Oddly I swear, whatever call me, blood hotter ashes of love.
You call it cursed, you will call her to account,
But out of the fire, soared to sunset, she would fly to him at dawn ...
Oddly I swear, whatever call me, dawn brighter flame in the night.
