Текст песни Скриптор - Я всё ещё здесь

Я всё ещё здесь.
После всех моих поверхностных мелкобуржуазных потрясений.
После маленьких комедий и отстиранных от крови воскресений.
После десяти лет молчания и одной ночи в разговорах с любовью всей моей жизни,
После неоновой темноты и воскового сияния я здесь. Навеки и присно.
Я видел мечты, которые вели странных людей в эластичный тупик, очень похожий на гипермаркет.
Я видел собаку в человеческой одежде. Она срала на тротуар.
Я видел, как лежит вечно молодой труп Колтрейна, а рядом гниёт заживо какой-нибудь Мортон Харкет,
И алкаши-прометеи ценою печени дарят мещанам очередной пожар.
Я всё ещё здесь. В рабстве иллюзий.
Топчусь на месте, и место называется рабочим.
Это не плантация, но кругозор приходится сузить,
Чтобы остаться в безопасности и не слишком отличаться от прочих.
Я слышу, как взрослые поют всё ту же песенку:
Встаньте, дети, встаньте в круг - из круга будет уже не выйти.
Вьются петли из верёвок карьерной лесенки,
Рвутся соединяющие людей эмоциональные нити.
Я здесь.
В квартире похожей на номер гостиницы.
В городе, созданном для туристов и фотографий.
Финский залив за окном не стоит чернильницы,
А здесь и сейчас - дороже всей моей биографии.
Я ощущал как мир сочувственно приобнял меня за плечи,
Я чувствовал спиной похожее на близкую долгожданную встречу,
Но как всегда встретил лишь себя...
Я закашлялся от дыма отечества,
Которое оформило на меня опекунство.
Кажется, я прячу что-то от человечества,
Как ребёнок, который не хочет делиться вкусным.
Но я верну этот долг. Природе или обществу - ещё не ясно.
А пока меня не поймали и не собрали улики
Остаётся парадоксальное ощущение того, что жизнь не напрасна.
Наверное, это типичная игра человека, живущего в мегаполисе.
У меня свои методы медитации,
Кармические круги продления медицинского полиса
И нирвана прокрастинации.
Я всё ещё здесь. Мечтал ли я об этом когда-то?
И о чём мечтать после того, как понял, что оправданные надежды - это оксюморон?
Люди вокруг плачут над своими зарплатами.
В обществе, где желание преподносится как главная ценность
Не все умеют смотреть на вещи с юмором.
Как всякий художник я писал свои картины на стене собственной тюрьмы.
Противопоставлял своё эго миллионам, продолжая стоять на глыбе слова "мы".
Я был воинственным пацифистом все эти дни, мой друг,
Но воевать художнику с обывателями должно быть стыдно.
И я объявляю другую войну -
Войну художникам, чьи банальные, пошлые краски
Стали настоящим проклятием для таких, как я
И опиумом для нашего доверчивого народа.
По их виду судят о целом виде.
Но время слишком нейтрально, чтобы остановить их.
Язык мой - враг хорошего.
Он отлично подходит для флирта или для описаний будущего или прошлого -
Что, в сущности, одно и то же.
Для языка нет, и не было разницы
В чьё сердце летят его снаряды,
и лишь потом становится ясно,
Что говорить словами - значит не быть по-настоящему рядом.
Тишину можно только выключить.
Этим-то она и отличается от шума.
А мои слова не отличаются от шума ничем.
Ты слушаешь не меня, а некую сумму решённых или запущенных проблем.
Со стороны всё выглядит неподлинно.
Наверное, адская смесь, по которой ты и скучаешь,
Но тени исчезают в полдень, а то, что остается здесь -
Будет моментом, которого ты никогда не ценишь и не замечаешь.
Боюсь, моя жизнь мне нравится лишь потому,
Что я верю в то, что она изменится.
Эта формула, которая понятна уму,
Но душа как всегда ленится.
Но я рад остаться даже здесь.
В этой комедии положений, времён и мест.
В относительности фактов и неуклонности заблуждений...

I'm still here.
After all my surface small-bourgeois shocks.
After small comedies and resurrected from the blood.
After ten years of silence and one night in conversations with the love of my life,
After neon darkness and wax shine, I am here. Forever and dream.
I saw the dreams who led strange people into an elastic deadlock, very similar to a hypermarket.
I saw a dog in human clothes. She sled to the pavement.
I saw how the eternally young corpse of Coltrine is lying, and some Morton Harket is burning alive,
And Alkashi-Prometheus the price of the liver gives the next fire to the next fire.
I'm still here. In slavery illusions.
Talking in place, and the place is called workers.
This is not a plantation, but the horizon has to be narrowed
To stay safe and not too different from others.
I hear the adults sing the same song:
Stand up, children, stand up in a circle - from the circle will not go out.
Loops of the ropes of the career ladder,
Connecting people with emotional threads.
I'm here.
In the apartment similar to the hotel number.
In the city created for tourists and photos.
Finnish bay outside the window does not stand inkwell,
And here and now - most of my biography.
I felt how the world sympathetically acquired me by the shoulders,
I felt back like a close long-awaited meeting,
But as always, he met only himself ...
I coughed out of the smoke of the Fatherland,
Which designed at me guardianship.
I think I hide something from humanity,
As a child who does not want to sharing delicious.
But I will return this debt. Nature or society is not yet clear.
In the meantime, I was not caught and did not collected evidence
There is a paradoxical feeling that life is not in vain.
Probably, this is a typical game of a man living in a metropolis.
I have my own methods of meditation,
Karmic Circles Extension of Medical Polis
And nirvana procrastination.
I'm still here. Did I dream about it sometime?
And what do you want to dream after I realized that justified hopes is the oxymmer?
People around crying over their salary.
In society where the desire is presented as the main value
Not everyone can look at things with humor.
As any artist, I wrote my paintings on the wall of my own prison.
Contrasted its ego millions, continuing to stand on the words "we".
I was a militant pacifist all these days, my friend,
But to fight the artist with the averages should be ashamed.
And I declare another war -
War artists, whose banal, vulgar paints
Became a real curse for such as me
And opium for our gullible people.
According to their form, judge on the whole form.
But the time is too neutral to stop them.
My tongue is a good enemy.
It is great for flirting or for the descriptions of the future or past -
What, in essence, the same thing.
No language for language, and there was no difference
In whose heart will fly his shells,
And only then it becomes clear
What to say in words - it means not to be truly nearby.
Silence can only be turned off.
It is different from noise.
And my words do not differ from noise anything.
You are not listening to me, but a certain amount of solved or launched problems.
From the side everything looks unfortunately.
Probably the hellish mixture for which you miss,
But the shadows disappear at noon, and what remains here -
It will be the moment you never appreciate and do not notice.
I'm afraid my life I like only because
What I believe in what it will change.
This formula that is understandable to the mind
But the soul is still lazy.
But I'm glad to stay even here.
In this comedy provisions, times and places.
In the relativity of the facts and stiffness of delusions ...