Солнце опустилось в тернии,
Охами вспугнув сову.
Ясный месяц над зарей вечерней
Натянул тугую тетеву.
Красны девицы на серых волках
Томно зазывали женихов.
Где-то затянула перепелка
Песни жалобных своих стихов.
И от этих песен стало сладко,
Успокоилась душа.
Та душа, что вся в заплатках,
Потому что...
Горька, горька, горька,
Горька полынь-трава.
Где времени река
Размыла берега.
Где патокою быль
Течет из спелых дынь,
Превращаясь в пыль,
В пламя и в полынь.
Снова распустилась тихо
Утренняя благодать.
Верстами земного лиха
Долго ли еще шагать?
Впрочем, и не важны сроки,
Засидевшимся гостям.
Шумно понесли сороки
Новости по волостям.
И от новостей вдруг стало сладко,
Успокоилась душа.
Та душа, что вся в заплатках,
Потому что...
Горька, горька, горька,
Горька полынь-трава.
Где времени река
Размыла берега.
Где патокою быль
Течет из спелых дынь,
Превращаясь в пыль,
В пламя и в полынь.
The sun sank in the thorns,
Oakhmy scared by the owl.
Clear month over the gursing of the evening
Pulled the tight tette.
Red Maiden on Gray Wolves
Tomno called the grooms.
Somewhere tightened quail
Plaintive songs of his poems.
And from these songs became sweet,
Soul calmed down.
That soul that all in the plexuses,
Because...
Gorky, bitter, bitter,
Gorky wormwood-grass.
Where the river time
Blurred coast.
Where the molasses is
Flowing from ripe melons
Turning into dust
In the flame and wormwood.
Quietly blossomed again
Morning grace.
The tops of the earth Likha
How long to walk?
However, and not important time,
Together with guests.
Noisy suffered Soroki
News by mossets.
And from the news suddenly became sweet,
Soul calmed down.
That soul that all in the plexuses,
Because...
Gorky, bitter, bitter,
Gorky wormwood-grass.
Where the river of time
Blurred coast.
Where the molasses is
Flowing from ripe melons
Turning into dust
In the flame and wormwood.
