Паровозный тупик,
Скуратово.
Память светлая, вечный покой.
Девятнадцатый век,
до двадцатого —
через рельсы — подать рукой.
Паровозы молчат как статуи,
наработались дочерна,
не шлагбаумы полосатые,
а бурьян один — из окна!
Мы картошечку в топке жарили,
угощались ей, не соля.
Вы когда-нибудь кочегарили?
Я-то много сожрал угля.
Машинист говорил: спасибочко! —
поддувало открыв с золой,
и была мне его улыбочка
выше ордена похвалой.
Что запомнится, что покажется,—
перепутались времена,
и бежит за мной, не отвяжется
девятнадцатый век — война.
(М.И.Танич)
A steam locomotive,
Skuratovo.
Memory is bright, eternal peace.
The nineteenth century,
Until the twentieth -
Through the rails - give a hand.
The steam locomotives are silent like statues,
The daughter was developed,
not striped barriers,
And there is one weed from the window!
We fried potatoes in the furnace,
They treated her to her, not salt.
Have you ever stalemate?
I gobbled up a lot of coal.
The driver said: Thank you! -
Dranded opening with ash,
And I was his smile
Above the order of praise.
What will be remembered, what will seem, -
Times are mixed up
And he runs after me, he won't get off
The nineteenth century is a war.
(M.I. Tanich)
