Обвожу я на асфальте белым мелом тело Кати,
Много мух и много вони, отпусти меня на волю.
Я рисую белым мелом то, чем стало Кати тело,
Не нужна кардиограмма, твоё сердце видно в ране.
Припев:
Формалиновая ванна, в ней ты и я.
Вот такая медицина ты судебная.
Ты вчера лежала в луже и десятки машин
На тебе запечатлели отпечатки шин.
В правой почке серый камень для надгробия оставим.
В легких известь, в мозге кости, не пойдешь ты больше в гости.
Если хочешь ты на глаз полюбоваться,
Его найдешь ты метров через двадцать.
И не ищи ты её зубы,
Спрятались они за губы…
Припев.
Уронили Катю на пол, оторвали Кате лапу.
Всё равно её не брошу, слишком Катин труп хороший.
Я в музей отдам Катюху, но себе оставлю ухо.
Что ж вот так сдавал я, детки, отработку по судебке.
Припев.
I bury on the asphalt with a white chalk body of Kati,
Many flies and a lot of wounds, let me go to the will.
I draw a white chalk what Kati body became,
Does not need a cardiogram, your heart is visible in the wound.
Chorus:
Formalin bath, in it you and me.
Here is such medicine you are judicial.
You lay yesterday in the pool and dozens of cars
You captured tire prints.
In the right kidney, the gray stone for the tombstone will leave.
In the lungs, in the brain of the bone, you will not go to visit more.
If you want to admire your eyes,
You will find it in twenty meters.
And do not look for her teeth,
They hid behind her lips ...
Chorus.
Dropped Katya to the floor, torn off the paw.
All the same, it will not bother her, too cathone the corpse is good.
I will give Katyukh in the museum, but I will leave your ear.
Well, I gave birth, kids, work on the WANGA.
Chorus.
