Когда закончится мой день,
Когда сгорит за мной закат,
Плитой на веки рухнет тень
Захлопнутых навеки врат,
В ладони растворится дождь,
Мои топивший корабли.
Один день на другой похож.
Я убивал все эти дни.
Лучше б я убивал людей,
Чем насекомых – тьму минут.
Зачем – не знаю, но сложней
Не испугаться, что убьют
Тогда меня и самого.
Причём публично, напоказ.
Вот так у них заведено.
И будет много громких фраз.
И яркий театральный свет
Нахмуренных прожекторов.
Болезненный, тягучий бред.
Неразличение полов –
Густая масса рук и ног
Не дышит, предвкушая казнь.
Отдёрнется в бреду полог,
И насладится шоу всласть,
Кто не рискнул бы сам убить,
Но любит казни наблюдать,
Издалека вослед грубить
И со спины лишь нападать.
Тоска кипит огнём во мне,
Когтями раздирает грудь.
Сдержаться трудно. И скорей
Свободы б яростной глотнуть.
Настанет ночь. Я к ней готов
И в чёрное уже одет.
У края тёмных берегов
Я ждал так много нервных лет.
Прокусит пульс святая мгла
И захлебнётся тут же мной.
Холодно-тёплая она.
И я останусь с тишиной.
When will my day,
When it burned me sunset
Stove for ever collapses shadow
Shut the gates of eternity,
The palm rain dissolves,
My topivshy ships.
One day is like another.
I killed all these days.
Better if I killed people,
The insect - darkness minutes.
Why - I do not know, but it's hard
Do not be afraid that they will kill
Then me and himself.
And the public, show.
That's how they opened.
And it will be a lot of loud phrases.
And a bright light theater
Frowning spotlights.
Painful, stringy nonsense.
undifferentiated floors -
A dense mass of arms and legs
Not breathing, anticipating punishment.
Otdornetsya delirious canopy
And enjoy the show thoroughly,
Who did not dare to kill himself,
But she loves to watch the execution,
From afar vosled rude
And from the back only to attack.
Tosca boils fire in me,
Claws tearing chest.
Hard to hold back. and soon
Liberty used fierce gulp.
There will come a night. I'm ready for it
And black is wearing.
At the edge of the dark shores
I waited so many years of nerve.
Bite pulse holy darkness
And zahlebnotsya me immediately.
Cold-warm it.
And I'll stay with silence.
