Несмело брожу среди восковых фигур застывших людей,
Не решаясь коснуться, вглядываюсь в пустынно-бледные лица.
Четвёртое измерение исказило черты привычных структур безымянных идей.
Рухнуло время, оставив витиеватые сны, которых желательно сторониться.
Секундной стрелкой ползу по циферблату отмеренных мне лет.
Часовых дел мастер.
Создавая кукловодов, сам незримо управляем. И где в цепочке этой появится просвет?
Творец во мне теснящихся мгновений и невостребованных мастер.
В прошедшем себя воспринимаю, словно то был чужой человек,
Причём в каждый момент совершенно другой, абсолютно мне незнакомый.
В катакомбах воспоминаний блуждая, под укором апатично опущенных век,
Я гадаю, кто же из нас настоящий и где грань, где стираюсь я, и проявляется кто-то
новый.
Wandering timidly among the wax figures of frozen people,
Not daring to touch, I peer into the desert-pale faces.
The fourth dimension has distorted features of the familiar structures of nameless ideas.
Time has collapsed, leaving ornate dreams that it is advisable to shun.
I crawl with a second hand on the dial of my measured years.
Watchmaking master.
Creating puppeteers, he himself is invisibly controlled. And where does the gap appear in this chain?
Creator in me of tightening moments and unclaimed master.
In the past I perceive myself as if it were a stranger
And at every moment it’s completely different, completely unfamiliar to me.
In the catacombs of memories, wandering, reproachfully apathetically lowered eyelids,
I’m wondering which of us is real and where is the line, where I am erased, and someone appears
new.
