Текст песни Сурган Валерий - Я, когда-то умру

Ам

Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем,-
Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,- Не скажу про живых, а покойников мы бережем.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок, И ударит душа на ворованных клячах в галоп.
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то: Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота, И огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел.

Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом, Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.
Седовласый старик слишком долго возился с засовом И кряхтел и ворчал, и не смог отворить и ушел.

И огромный этап не издал ни единого стона,Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва,- оглушила малиновым звоном!
Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.

Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?
Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб,-
Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок.Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых: Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок.Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб.

И погнал я коней прочь от мест этих гиблых и зяблых,Кони просят овсу, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок Для тебя привезу: ты меня и из рая ждала!

AM

I will sometime die - we are once always dying, -
How to guess so that it is not for yourself - so that in the back with a knife:
They killed gently, they span and indulgerarily indulged, - I will not say about the living, and the dead are we carry.

In the dirt he hit the face, I will burst the painful side, and I will hit the shower on the stolen crumbs in the gallop.
In the wonderful paradise gardens gain pale pink apples.
It is a pity, the guards of the watchman and shoot without a blunder in the forehead.

Specked - I look - before the eyes are not a paradise something: an irrevocable wasteland and a solid nothing - chaos.
And among nothing, the cast gates were towering, and a huge stage - thousand five - sat on his knees.

How rzhanets is rooted! I humbled in a gentle word, and Repia from the rocked barely walked and slapped the mane.
The gray-haired old man talked for too long with the Castle and Kryakhtel and Ground, and could not turn around and left.

And the huge stage did not publish a single step, only on a squat. Suddenly, he moved from the numb knee.
Here Malina, Little, - stunned with a raspberry ringing!
Everything returned to the circle, and hung over the circle.

We all give us a good, and how much did I demand a lot?
I - so that there were friends, yes wife - to fell on the coffin -
Well, I really gain a pale pink apple.

I recognized the old man in tears on his cheeks of his flabby: this is Peter Holy - he is the apostle, and I am unsolving.
Here are a bush-gardens, in which a buzzing of ice cream apples. But the guards of the watchman - and I am killed without a mischief in the forehead.

And I drove the horses away from the places of these sleeves and cloths, the horses ask OPS, but I also bounced.
Along the cliff with the whip over the gone of the sinus apples for you I will bring: you waited for me and from Paradise!