Когда по снегу надо лечь вдоль
Брать его руками, остужать боль
Только не знаю, хватит ли воли
Остаться без боли.
Сто тысяч лет восходит солнце рано
Паля лучами мою рану
Потом луна несется в бледный ноль
Швыряя звезды в мою боль.
Когда по небу облака на губах
На землю дождем осыпается страх за тебя за тебя
Сто тысяч лет родятся грозы
Сто тысяч лет в стихах и прозе
Молюсь я вслух и про себя – храни себя.
Когда по жизни расписалась тоска да
Когда безумие так близко
Не стоит опускаться низко
Ты не поймешь да нет да нет.
Сто тысяч лет живет разлука
Я ненавижу эту муку
Нет смысла в нотах, нету в звуках
Ты не придешь.
Когда во сне не по верхам а по дну
Когда лежишь и воешь на луну
Ты не поможешь мне решить
Жить или не жить.
Сто тысяч лет сдираю кожу
Года на боль не перемножить
Песня срывается на вой - ты не со мной.
Когда по горю надо просто лечь
И пить и пить и пить и пить эту горечь.
When you have to lie along the snow
Take it in your hands, cool the pain
I just don't know if the will is enough
Remain without pain.
One hundred thousand years the sun rises early
Burning rays of my wound
Then the moon rushes to pale zero
Throwing stars into my pain
When there are clouds on your lips across the sky
Fear for you falls like rain on the ground
Thunderstorms will be born for a hundred thousand years
One hundred thousand years in poetry and prose
I pray aloud and silently - keep yourself.
When longing for life signed yes
When madness is so close
Don't go low
You won't understand yes no yes no.
Parting lives a hundred thousand years
I hate this agony
There is no sense in the notes, there is no sense in the sounds
You won't come.
When in a dream not on top but on the bottom
When you lie and howl at the moon
Won't you help me decide
To live or not to live.
For a hundred thousand years I flay my skin
Years cannot be multiplied by pain
The song breaks into a howl - you are not with me.
When in grief you just have to lie down
And drink and drink and drink and drink this bitterness.
