На пожухлой траве высыхает роса
И солнце щемится во весь рот
И молодая оса наколет мне на плече
Соцветие клевера железных дорог
Где без кола и без двора
Гравийной крошкой шурша
Моя совесть пополам монастырь
А я сбивая грязь ботинок
Растворялся в лесах
Никем не узнанный дезертир
Мы рано сеяли ветер
Поздно чуяли гарь
Хреново кончили за упокой
Колючей проволокой
огородили алтарь
чёрт не пролезет, не пропустит конвой
И с вора по щепке
С мира по пиздюлям
Раздали страждущим костыли
А я двухсотый по жизни
Мне давно по хуям
Я гниду вычислил и я завалил
Ебись конём моё отечество
Матрёшка и водка,
И героическим ебалом вождя
Мне надоело быть хорошим,
Надоело быть добрым
Осточертело смотреть вам в глаза
И та последняя ночь
Когда мы были вдвоём
То что не купишь
Ни за кровь, ни за рубли
Пускай другие ходят строем
Я теперь сам по себе
Конфетка памяти заросших могил
На пожухлой траве высыхает роса
И солнце щемится во весь рот
И молодая оса наколет мне на плече
Соцветие клевера железных дорог
Где без кола и без двора
Гравийной крошкой шурша
Моя совесть пополам монастырь
А я сбивая грязь ботинок
Растворялся в лесах
Никем не узнанный дезертир
The dew dries on the shuffle grass
And the sun is in full mouth
And the young wasp, the rise on my shoulder
Clover of the clover of railways
Where without a stake and without yard
Gravel crumbs rustling
My conscience in half the monastery
And I knock down the dirt of the boot
Dissolved in the forests
No recognized deserter
We sowed the wind early
Late was a grin
Shitty finished for the rest
Barbed wire
They fenced the altar
the devil will not crawl, he will not miss the convoy
And from the thief along the chip
From the world in pussy
They handed out the suffering crutches
And I'm two hundredth in life
For a long time I have been dicks
I calculated the rot and I filled up
Fuck my fatherland
Matryoshka and vodka,
And the heroic fucking leader
I'm tired of being good
Tired of being kind
I was sick to look into your eyes
And that last night
When we were together
What you can't buy
Neither for blood, nor for rubles
Let others go in construction
I am now on my own
Candy of memory of overgrown graves
The dew dries on the shuffle grass
And the sun is in full mouth
And the young wasp, the rise on my shoulder
Clover of the clover of railways
Where without a stake and without yard
Gravel crumbs rustling
My conscience in half the monastery
And I knock down the dirt of the boot
Dissolved in the forests
No recognized deserter
