Стала свадба, стала до білего рана
В пондєлі целий ден, целий божий тиден.
«Ти дружбо неймладші, пробога тє просім
Не укладей мнє с нім, небо умṕіт мусім.»
«Бить би-с і умṕела, ти с нім спаті мусіш.»
«Боже мǒй, отче мǒй, к чему ти мнє нутіш?!»
Кдиж било к пǒлноці, к дванацте годінє:
«Обрать се ти міла, правим лічкем ке мнє.»
«Я се не обратім, све краси не стратім,
Красу би-х стратіла, панноу би-х не била!»
За клобоучек сагнул, острий меч витагнул,
Свої неймілейші до сердечка боднул.
А рано-раничко женки се сходіли,
Его неймілейші снідані строїли.
Еї стара маті до комǒрки вкрочі,
Своє біле ноги в ясней крві смочі.
«Ах, Боже-розбоже, цо сем удєлала,
Же йсем ту своу дцеру на тен свет нагнала?!»
А гості се птаї, яки ї шат даї.
«Не дейте ї женски, дейте ї паненски.»
Стала свадба, вошла в билего рана
В пондели целый ден, целый божий Тыдень.
«Ты дружбе неймладши, боге е просим
Не заключат мне с нем небо умṕит мусим. »
«Быть бы-с и умṕела, ты с нем Спате мусиш.»
«Боже мǒй, отец мǒй, к чему ты мне нутиш ?!»
Кдиж било к пǒлноци, к дванацте Година:
«Выбрать это ты мила, правым личку ке мне.»
«Я это не дать, све красоты не казнят,
Красоту би-х стратила, панноу би-х не била! »
По клобоучек сагнул, острый меч витагнул,
Свои неймилейши к сердечки боднул.
А рано раничко женки это сходилы,
Его неймилейши снидани строили.
Эа старая мате в комǒркы вкрочи,
Свое белое ноги в ясное крви Смочить.
«Ах, Боже-розбоже, цо сем уделала,
Же йсем ту своу дцеру на тен свет нагнала ?! »
А гости это птаи, яки й одежд даи.
«Не Дейте й женски, Дейте й паненскы.»
