Поставьте памятник деревне
На Красной площади в Москве,
Там будут старые деревья,
Там будут яблоки в траве.
И покосившаяся хата
С крыльцом, рассыпавшимся в прах,
И мать убитого солдата
С позорной пенсией в руках.
И два горшка на частоколе,
И пядь невспаханной земли,
Как символ брошенного поля,
Давно лежащего в пыли.
И путь поет в тоске от боли
Непротрезвевший гармонист
О непонятной "русской доле"
Под тихий плач и ветра свист.
Пусть рядом робко встанут дети,
Что в деревнях еще растут,
Наследство их на белом свете -
Все тот же черный, рабский труд.
Присядут бабы на скамейку,
И все в них будет как всегда -
И сапоги, и телогрейки,
И взгляд потухший... в никуда.
Поставьте памятник деревне,
Чтоб показать хотя бы раз
То, как покорно, как безгневно
Деревня ждет свой смертный час.
Ломали кости, рвали жилы,
Но ни протестов, ни борьбы,
Одно лишь "Господи помилуй!"
И вера в праведность судьбы.
Put monument village
On the Red Square in Moscow,
There are old trees,
There are apples in the grass.
And rickety hut
On the porch, crumbled into dust,
And the mother of a dead soldier
With the shameful pensions in the hands.
And two pots on palisade,
And the span of fallow land,
As a symbol of the abandoned fields,
Long lying in the dust.
And the way singing in anguish from pain
Neprotrezvevshy accordion
About incomprehensible & quot; Russian share & quot;
Under the quiet weeping, and the wind whistling.
Let stand beside timid children
What's in the villages still growing,
The legacy of white light -
The same black slave labor.
Prisyadut women on the bench,
And all of them will be as always -
And boots and jackets,
And look extinct ... nowhere.
Put monument village
To show at least once
How humbly as bezgnevno
The village is waiting for the hour of death.
Broken bones, torn tendon,
But no protest, no struggle,
The mere & quot; Lord, have mercy! & Quot;
And faith in the righteousness of fate.
