Николай бесталанный неудачник плачет один
поверх карты несуществующего города несуществующей страны начал с фантастики закончил
актерами за которых роли доигрывают уже в больницах я бэрбедж я штерн я потерялся в отражениях хромированных дорогих машин как шампунь два в одном николай один и николай 389 полураспад одного из николаев составляет секунду и вот встречайте свежеиспеченный и новый николай - первый психолог добовых - следовательно друг злых.
я вчера умер от страха перед самоубийством
ничего святого в воспаленных глазах
зрачки плохо реагируют на свет и конъюнктивит вот рецепт моей перманентной упоротости дохлые верлибры шелестят под ногами я живу от письма к письму приходит всегда из новой страны
черный свет и поверхность пляжа из гальки как кратеры луны тень от черного света это тоже тень
позади мелькают силуэты и лица которые проглядывались на снимках рентгена в частицах раздробленной кости
все ясно героин марихуана крэк ничего никогда не сделают мне
потому что меня нет
и горе и плач и стон исчезают в ночной дымке когда расплываются стены и эхо мертвецов ходуном ходит по комнатам психбольницы как джимми маккензи разговаривающий с собственной лоботомией о конце истории и невозможности возникновения новых смыслов в пределах существующего языка мы хрупкие существа отданные во власть репрессивным силам вселенной то ли курим натощак то ли пьем с похмелья изображая кататонический ступор звезд мы слизь реченная есть ложь и ни один из пророков не сможет разбудить нас от долго сна жизни без приключений без любви без смерти бессмертен бес смерти и в своем бессмертии нет бога кроме него и пророк его николай сквозь арктические туманы штормовые предупреждения сквозь неукротимый смерч несет нам благую весть постепенно смерч теряет свою мощь ему становится уже не под силу удерживать в своих объятиях тяжелые предметы со временем он разрывается его хобот втягивается в тучу но бешенный ураган уносит дальше всякую мелочь вроде рыбы и лягушек постепенно теряя ее и наступает ночь когда все кончено когда уже столько челюстей работало над нами что мы не можем больше стоять на ногах и тело наше висит на костях как бы изжеванное всеми зубами мира
Nikolai the untalented loser cries alone
on top of a map of a non-existent city of a non-existent country began with fiction finished
actors for whom the roles are played out already in hospitals, I’m Beardge, I’m Stern, I’m lost in the reflections of chrome expensive cars like two-in-one shampoo Nikolay one and Nikolay 389 the half-life of one of Nikolayev is a second and now meet freshly baked and new Nikolai - the first add-on psychologist - therefore a friend of evil .
I died of fear of suicide yesterday
nothing sacred in sore eyes
the pupils react poorly to light and conjunctivitis, here’s the recipe for my permanent tenacity dead verlibers rustle under my feet I live from letter to letter always comes from a new country
black light and the surface of a pebble beach like craters of the moon the shadow of black light is also a shadow
behind flicker silhouettes and faces that were visible on X-ray images in particles of crushed bone
everything is clear heroin marijuana crack never do anything to me
because i'm not
and grief and weeping and groaning disappear in the night haze when the walls blur and the echoes of the dead walker walks around the rooms of the psychiatric hospital like Jimmy Mackenzie talking with his own lobotomy about the end of the story and the impossibility of new meanings within the existing language, we are fragile creatures given to the repressive forces of the universe by whether we smoke on an empty stomach or drink from a hangover depicting a catatonic stupor of stars, we’re slime spoken is a lie and not one of the prophets can wake us from a long sleep of life without adventures without love without death is immortal demon of death and there is no god in his immortality except him and his prophet Nicholas through the arctic mists, storm warnings through the indomitable tornado brings us good news. The tornado gradually loses its power. He no longer has the strength to hold heavy objects in his arms. He bursts. His trunk is pulled into a cloud. But a furious hurricane carries on any trifle like fish and frogs. gradually losing her and attack There is a night when it is over when so many jaws have worked on us that we can no longer stand on our feet and our body hangs on bones as if chewed with all the teeth of the world
