Окутан в сто огней московский ресторан,
В нём нет почти людей, как всегда,
Бездомную звезду зовёт к себе звезда,
И я в нём просижу до утра.
Мой дальний столик у окна давно накрыт,
И на столе горит свеча, и лежат цветы.
И кружится танцовщица из варьете,
Словно ангел в звёздном небе и на земле.
Была ведь большою и чистой когда-то любовь,
Осталась лишь рана, сегодня волнуя мне кровь.
Тянет снова в ресторан, тянет меня вновь.
Воздушно и легко танцует варьете,
Всё, будто как в кино, в полумгле.
А сердце так стучит, и кровь так горяча
От пламени свечи и вина.
Мой дальний столик у окна давно накрыт,
Лишь для неё горит свеча, и лежат цветы.
И кружится танцовщица из варьете,
Словно ангел в звёздном небе и на земле.
Была ведь большою и чистой когда-то любовь,
Осталась лишь рана, сегодня волнуя мне кровь.
Тянет снова в ресторан, тянет меня вновь.
Мой дальний столик у окна давно накрыт,
Лишь для неё горит свеча, и лежат цветы.
Shrouded in a hundred lights Moscow restaurant,
There are almost no people in it, as always,
A star is calling a star to itself
And I'll sit in it until the morning.
My distant table by the window has been set long ago
And a candle burns on the table, and flowers lie.
And the dancer from the variety show is spinning,
Like an angel in the starry sky and on earth.
After all, there was once great and pure love
There was only a wound left, thrilling my blood today.
Pulls back to the restaurant, pulls me again.
Variety show air and easy
Everything is as if in a movie, in a half-haze.
And the heart beats so hard and the blood is so hot
From the flame of candles and wine.
My distant table by the window has been set long ago
Only for her a candle burns and flowers lie.
And the dancer from the variety show is spinning,
Like an angel in the starry sky and on earth.
After all, there was once great and pure love
There was only a wound left, thrilling my blood today.
Pulls back to the restaurant, pulls me again.
My distant table by the window has been set long ago
Only for her a candle burns and flowers lie.
