Текст песни сопля в книге - перекресток семи грехов

Я человек.
Могу засмеяться громко,
Или наебениться в усмерть,
Могу теребонькать
Не думая об Иисусе.
Могу быть грустным,
Могу на даче батрачить,
Или шлепнуться на диван,
Могу, пока
Кассирша Марина
Дает мне неправильно сдачу,
Ее мысленно раздевать.

Могу голос запитчить,
Могу, не замечая в этом вреда,
Космически переедать,
Могу ненавидеть обидчиков,
И желать им рак яичек.
Могу с сотней тпшечек мило беседовать,
Разгребая тучку входящих,
И плюнуть пидарасу соседу
В почтовый ящик.

Я могу.

После пломбира захавать плов,
Назвать хуйлом тех,
Кто кричи Путин Хуйло.
Могу сказать, что мой дед пишет круче,
И критику воспринять остро,
Могу в душе поджечь дом
Моей бывшей
Со всеми ее ебучими родственниками.
Могу работу выполнить абы как,
Пустить в сердце веселье,
Или обматюкать пенсионера,
Могу вскрикнуть, что я за Евросоюз,
И посссать на фасад какого-нибудь кабака.

А еще мне бывает стыдно.

Стыдно, что не хватает букв.
Стыдно, что так редко
Пускаю близких в объятья,
И предпочту отложить, чем потратить.
Стыдно, что слишком люблю.
Что предпочту общению людям – кинчик,
Или посидеть поботанить,
Могу быть черствым и вспыльчивым,
Могу не оправдать ожиданий.
Иногда во мне дикая злоба бродит,
И становится совестно очень,
Ведь вместо того, чтобы ебашить на заводе,
Я черкаю стишочки.
Стыдно, что у меня все ажур,
Но к бабушке не захожу,
Стыдно, что только сейчас увидел то,
Что вскрывалось прежде.

Стыдно.

Но я человек.

Я грешен.

I am human.
I can laugh out loud,
Or naebenitsya in usmert,
I can terebonkat
Without thinking about Jesus.
I can be sad,
Can the country rotten,
Or flop on the couch,
Can as
The cashier Marina
It gives me the wrong change,
Her mentally undress.
Can voice zapitchit,
I can not noticing the damage,
Cosmically overeat
Can hate offenders,
And wish them testicular cancer.
Can a hundred tpshechek sweet talk,
Raking a cloud outside,
And spit motherfuckers neighbor
In the mailbox.
I can.
After ice cream zahavali pilaf
Call huylom those
Who shout Putin Huylo.
I can say that my grandfather wrote cooler
And critics perceive badly,
I can ignite in the shower house
My ex
With all her fucking family.
I can perform work anyhow,
Let in the heart of the fun,
Or obmatyukat pensioner
I can scream, I'm for the European Union,
And posssat on the facade of a tavern.
And I feel shame.
It's a shame there are not enough letters.
It is a shame that so few
Let them close in his arms,
And I prefer to delay than to spend.
It is a shame that too much.
What people prefer to communicate - kinchik,
Or sit pobotanit,
I can be callous and short-tempered,
I can not live up to expectations.
Sometimes wild fury haunting me,
And it becomes very ashamed,
After all, instead of ebashit factory,
I Scribbles stishochki.
It is a shame that I have all the openwork,
But I do not come to my grandmother,
It's a shame that only now saw what
What's been opened before.
It's a shame.
But I'm a man.
I am a sinner.