Текст песни стефания данилова - Последний поезд

Я любил ее. Не наверное, и не вроде.
Сомневался в себе, и что дважды два - четыре,
а теперь от моих сомнений меня воротит.
Поменялся бы местом с мишенью в забытом тире
или дал по газам на обрывистом повороте.

Да она-то любила. Я ей говорил об этом,
а она отмахнулась, как от настырной мухи.
Ей так хотелось быть альфой, но только бета
осталась в репертуаре. Ни сном, ни духом
не признавалась мне, что была поэтом.

Когда все закончилось, мне дали ее тетрадку.
(Так на руки маленьким детям дают котенка).
Я рвался к странице новой, как будто в драку.
Смотрелся, как в зеркало. Себя за рукав дергал.
Там были стихи в чернильных кровоподтеках.

Когда все закончилось, я долго курил и плакал,
хотя хохотал над драмой и мелодрамой.
Я вспомнил, как она покрасила губы лаком,
а после я целовал эти почти-что раны.
Я вспомнил, какая была. И она была, как…

Ожившая статуэтка с каминной полки,
гуляющая по крышам. Танцующая в ночи.
Под полной луной ей подпевали волки,
ее единственной песне с названием "Не молчи".
Она носила мои заспанные футболки,

клетчатые рубашки, фенечки, рюкзаки.
Я носил ее номер. В книжечке телефонной,
ключом от двери, к которой сменили уже замки.
Случайно обжег пальцы - где-то играла фоном
ее любимая песня - и стены стали узки.

Ее любимая песня. Про едущий эскалатор,
про то, что ни грамма правды в баннерах за спиной.
Пахло ее белым пористым шоколадом,
который она любила обмакивать в кофе латте,
и пахло еще ночью, что в поцелуй длиной.

Я хотел ей сказать. Когда-нибудь. Может, летом,
Я обещал ей Лето, и Осень, и красный шарф.
Я был ей на все ответом. Носил ее амулетом.
И если молчал о чем-то - боялся порой дышать.
Она, отвернувшись, тихо о чем-то шепталась с пледом.

Я не успел, как на последний поезд.
Может быть, спал, или писал повесть...

Кто-то сказал на ухо про сотню дурных таблеток,
кто-то про рак, а кто-то плел про автомобиль,
про крестики-нолики меж ее нервных клеток...

А я им молчал в лицо, что ее любил.

Мне хочется верить, что просто ушла - кошкой,
сменила стиль жизни, прическу и все номера,
а от меня - устала, множко или немножко.

…Но если уходит кошка,
она идет
умирать.

vk.com/stefaniadanilova

I used to love her. Not probably did not like.
To doubt yourself, and that twice two is four,
and now from my doubt my goal.
I would have changed places with the target in the forgotten dash
or given by gas on a steep turn.

Yes, she once loved. I told her about it,
and she waved as of annoying flies.
She wanted to be the alpha, but beta
He remained in the repertoire. Neither sleep nor spirit
I did not admit that she was a poet.

When it was over, gave me her notebook.
(So ​​in the hands of young children give a kitten).
I rushed to the new page as if a fight.
I watched in the mirror. Self pulled his sleeve.
There are verses in the ink bruises.

When it was over, I was smoking a long time and cried,
while he is laughing at the drama and melodrama.
I remembered how she painted lacquer lips,
and after I kissed these almost-wounds.
I remembered what was. And she was like ...

Revived statuette from the mantelpiece,
walk on the roofs. Dancing in the night.
Under a full moon, she sang the wolves,
her only song with the title & quot; Do not be silent & quot ;.
She wore my sleepy t-shirts,

plaid shirt, Baubles, backpacks.
I wore her number. The booklet telephone,
the key to the door to which has already changed the locks.
Accidentally burned fingers - somewhere playing background
her favorite song - and the walls began to narrow.

Her favorite song. About riding the escalator,
about the fact that a single gram of truth in the banners behind.
It smelled her white porous chocolate,
she liked to dip in coffee latte,
and smell during the night, that long kiss.

I wanted to tell her. Someday. Maybe in summer,
I promised her Summer and Autumn, and a red scarf.
I was her all the answers. She wore her amulet.
And if silent about something - sometimes afraid to breathe.
She turned away and quietly about something whispered with a blanket.

I did not, as the last train.
Maybe he is sleeping or writing a story ...

Someone said in his ear about a hundred bad tablets,
someone about the cancer, and some weaving about the car,
about tic-tac-toe between its nerve cells ...

And I said nothing to them in person that loved her.

I want to believe that just left - a cat,
changed lifestyle, hairstyle and all the rooms,
and me - tired mnozhko or little.

... But if the cat goes,
she goes
die.

vk.com/stefaniadanilova