ты люби его, пожалуйста, сильнее меня,
заправляй по утрам остывающую кровать;
встречай поезда и начало нового дня;
слышишь; я не хочу с тобой
воевать.
разговаривай с ним
о понятном лишь вам двоим,
увозя его на красном автомобиле.
мы сроднились тем, что его полюбили,
забирай олимпийские лавры:
они твои.
ты стихами грешишь порой, и быть может, ему,
но мои - стриптизеры, твои прикорнули в столе.
а разлюбишь его, я его у тебя отниму
на десятка два-три
осчастливленных мною лет.
можешь верить ему,
он не пишет мне ничего
на своем раздолбанном макинтоше.
не поверишь, но я с этих пор люблю всех, чьего
тепла он желает.
и тебя по своему - тоже.
выбирай для него рубашки, как я выбираю слова
для стихов о нем, что когда-то спою в романсах.
у тебя красивые губы натурщицы ренессанса;
я надеюсь, он любит их
целовать.
please love him stronger than me
make a cooling bed in the morning;
meet the trains and the beginning of a new day;
do you hear; i don't want with you
fight.
talk to him
about what only two of you understand,
taking him away on a red car.
we were related to being loved
take the Olympic laurels:
they are yours.
sometimes you sin with poems, and maybe him
but mine are strippers, yours are nipped in the table.
but stop loving him, I'll take it from you
a dozen two or three
fortunate by my years.
can you believe him
he writes me nothing
on your broken-down mac.
you will not believe, but from now on I love everyone whose
he wants heat.
and you in your own way too.
choose shirts for him, as I choose the words
for poems about him, that once I will sing in romances.
you have beautiful lips of a renaissance model;
i hope he loves them
kiss.
