Текст песни столько бешеных живых - степеней свободы

А все эти наши проблемы, наши одышки, наши черные горячие неудачи оттого, что мы хватаем жизнь за лодыжку и сжимаем ее, и не знаем, что делать дальше. Как почти любимый - вдруг с губой искривленной неожиданно командует: "Марш в постель, мол". А она у нас воробышек, соколенок, голубая девочка с хрупкой нервной системой. Этот как в кино - вонючим дыша поп-корном, по бедру ладошкой потною торопливо, А она-то что? Идет за тобой покорно и живет с тобой, бессмысленной, несчастливой. И она смирится, душу смешную вынет и останется красивым бессмертным телом, но когда она наконец-то тебе привыкнет - ты поймешь, что ты давно ее расхотела.
Нужно нежно ее, так исподволь, ненарочно, отходя, играя, кудри перебирая, распускать ее по ниточке, по шнурочку, взявшись за руки собирать миражи окраин, и когда ты будешь топать в рубахе мятой и лелять в ушах мотив своего Пьяццолы, она выплеснет в лицо изумрудной мяты и накроет тебя своей радостью леденцовой.

Я не знаю, что избавило от оскомин и куда мой яд до капли последней вылит, у меня весна и мир насквозь преисполнен светлой чувственности, прозрачной струны навылет, от движений резких высыпались все маски, ощущаю себя почти несразимо юной, я вдыхаю запах велосипедной смазки, чуть усталый запах конца июня. Я ребенок, мне теперь глубоко неважно, у кого еще я буду уже не-первой. А вокруг хохочет колко и дышит влажно, так что сердце выгибает дугой гипербол.
И становится немножко даже противно от того, что я была неживей и мельче, и мечтала, что вот встретимся на Спортивной и не ты меня, а я тебя не замечу, и прикидываться, что мы совсем незнакомы, и уже всерьез устала, совсем застыла, и когда меня кидало в холодный омут оттого, что кто-то целует тебя в затылок. Только ветер обходит справа, а солнце слева, узнает, шуршит облатками Супрастина. Извини меня, я всё-таки повзрослела. Поздравляй меня, я, кажется, отпустила.

Это можно объяснить золотым астралом, теплым смехом, снежной пылью под сноубордом, я не знала, что внутри у меня застряло столько бешеных живых степеней свободы, я не стала старше, просто я стала тоньше, каждой жилкой, каждой нотой к весне причастна, вот идти домой в ночи и орать истошно, бесконечно, страшно, дико орать от счастья.

Мне так нравится держать это всё в ладонях, без оваций, синим воздухом упиваться. Мне так нравится сбегать из чужого дома, предрассветным холодом по уши умываться, Мне так нравится лететь высоко над миром, белым парусом срываться, как с мыса, с мысли. Оставлять записку: "Ну, с добрым утром, милый. Я люблю тебя. Конечно, в хорошем смысле".

And all these our problems, our breathlessness, our black hot failure because we grab life by the ankle and compresses it, and do not know what to do next. Like most favorite - suddenly, with a curved lip suddenly commands: & quot; March to bed, saying & quot ;. And it is our little sparrow, Sokolyonok, blue girl with a fragile nervous system. This is like a movie - smelly breath popcorn, thigh his moist palm quickly, and she what? Coming for you, and live humbly with you, senseless, unhappy. And she put up, take out the soul of a funny and beautiful will remain immortal body, but when she finally gets used to you - you realize that you are a long time it got sick.
We need her gently, so gradually, unintentionally, moving, playing, curls fingering, dissolve it in a thread on cords, hand in hand to collect mirages margins, and when you're stomping in a shirt mint and Lelia ears tune his Piazzolla, it splash in face emerald mint and will cover you with his joy candy.

I do not know what to get rid nauseam and where my poison to the dregs of the last poured, I spring and peace through full of light sensuality transparent string Bang Bang, from the movements of sharp spilled all the masks, I feel myself almost nesrazimo young, I inhale the smell of bike grease It smells a little tired late June. I am a child, no matter deeply to me now, who else I will not have the first place. And around laughing prickly and breathes humid, so the heart hog hyperbole.
And it becomes a little bit, even disgusted by what I was inanimate and smaller, and dreamed that now meet at sports and you're not me, and I will not notice, and to pretend that we are quite unfamiliar, and have seriously tired, just froze, and when I was thrown into a pool of cold because someone kisses you in the head. Only the wind passes on the right and left of the sun, he discovers rustling suprastin wafers. Excuse me, I still have matured. Congratulated me, I seem to let go.

This can be attributed to the golden astral, warm laugh, snow dust under a snowboard, I did not know that inside I was stuck so mad living degrees of freedom, I got older, I just became thinner every vein, every note in the spring involved, here go home at night and screaming hysterically, endlessly, scary, wild yell of happiness.

So I like to keep it all in his hands, without applause, revel in the blue air. I like to run because of someone else's house, predawn cold wash on the ears, so I like to fly high above the world, white sail ripped off like a cape, with a thought. Leave a note: & quot; Well, good morning, dear. I love you. Of course, in a good sense & quot ;.