Ветер стонет
и поднимает...не руки, руки уже сгорели наполовину...поднимает небо, оно теперь словно живое. Трепещет и дышит. Где-то в нём внутри колыхается море, но пока ещё облаков выше. Огромное лёгкое небо.
Сердце, которое билось ..огненное, золотое.. в груди - это Солнце, пойманное поднятым небом. Бьётся в нём, как рыба в сетях рыбака-человека.
(А вместо взгляда - пыль. Она направлена в новом времени, покрывает лишь то, что случится когда-то.)
- ...да, и ещё - кресло-качалка. Оно обязательно должно быть.
- А деревянные лошадки?
Тени на стенах ненадолго утихомириваются, и он снова засыпает.
Узоры тонкими белыми линиями, как разбежавшаяся путинная сеть мелких трещинок. Эти узоры на дне высокого моря в легко поднятом небе. Ветер уже не стонет. Он смирился с новым обличьем, только изредка вспоминает, как было здорово бегать, отталкиваясь от земли, и как солнце играло в прятки за его руками, а потом, устав, пряталось в глубине глаз.
The wind is groaning
and raises ... not his hands, his hands have already burned by half ... raises the sky, it is now as if alive. Trembling and breathing. Somewhere inside it, the sea sways, but so far the clouds are higher. Huge light sky.
The heart that beat .. fiery, golden .. in the chest is the Sun, caught by a raised sky. It beats in it like a fish in the nets of a human fisherman.
(And instead of looking - dust. It is directed in a new time, it covers only what will happen sometime.)
- ... yes, and also a rocking chair. It must be.
- And the wooden horses?
The shadows on the walls calm down for a moment, and he falls asleep again.
The patterns are thin white lines, like an scattered Putin network of small cracks. These patterns are at the bottom of a high sea in an easily raised sky. The wind is no longer moaning. He put up with a new guise, only occasionally recalls how great it was to run, pushing himself off the ground, and how the sun played hide and seek behind his hands, and then, tired, hid in the depths of his eyes.
