вы знали?
так бредили пифии в храме
а я, надышавшись тобой и своими причудами
рисую всё то, что не узнали бы мы, будь даже тысячу раз Буддами
и ничего не изменит - вот, в чём само наслаждение
хоть смейся, хоть плачь, хоть танцуй, это моё наваждение
этот морок не смоется вместе с ночью
не улыбнётся из зеркала той самой улыбкой
как будто мало назвать эту верность ошибкой
как будто мало быть просто реки дочерью
только выплеснув-вытолкнув, воплотив эту шалость
знаешь ли ты, как мало в Босхе от человека осталось?
оно улыбается, как кровь чёрная, как то безумство
а я рисую вечность синевой в ушке иглы - вот искусство
лихорадка охоты в ритме скачущих Сердцем
подойди, не бойся, я звеню тоньше струн длиной с терцию
did you know?
so pythias raved in the temple
and I, breathing you and my quirks
I draw everything that we would not know if even a thousand times Buddhas
and nothing will change - that’s where the pleasure itself
at least laugh, even cry, even dance, this is my obsession
this trouble will not wash off at night
won't smile from the mirror with that same smile
as if it were not enough to call this fidelity a mistake
as if it’s not enough to be just a river daughter
only splashing out, pushing out, embodying this prank
Do you know how little is left of a man in Bosch?
it smiles like black blood, like that madness
and I draw eternity blue in the eye of a needle - that’s art
fever hunting in the rhythm of galloping Heart
come, don't be afraid, I ring thinner than a third length of strings
