Текст песни Тарас Григорович Шевченко - Марія. ч.1

МАРІЯ

(Поема)

Радуйся, Ты бо обновила еси зачатыя студно.
Акафіст Пресвятій Богородиці.
Ікос 10.

Все упованіє моє
На Тебе, мій пресвітлий раю,
На милосердіє Твоє,
Все упованіє моє
На Тебе, Мати, возлагаю.
Святая сило всіх святих,
Пренепорочная, Благая!
Молюся, плачу і ридаю:
Воззри, Пречистая, на їх,
Отих окрадених, сліпих
Невольників. Подай їм силу
Твойого мученика-Сина,
Щоб хрест-кайдани донесли
До самого, самого краю.
Достойно пєтая! Благаю!
Царице неба і землі!
Вонми їх стону і пошли
Благий конець, о Всеблагая!
А я, незлобний, воспою,
Як процвітуть убогі села,
Псалмом і тихим, і веселим
Святую доленьку Твою.
А нині плач, і скорбь, і сльози
Душі убогої — убогий
Остатню лепту подаю.

У Йосипа, у тесляра
Чи в бондаря того святого,
Марія в наймичках росла.
Рідня була. Отож небога
Уже чимала піднялась,
Росла собі та виростала
І на порі Марія стала...
Рожевим квітом розцвіла
В убогій і чужій хатині,
В святому тихому раю.
Тесляр на наймичку свою,
Неначе на свою дитину,
Теслу, було, і струг покине
Та й дивиться; і час мине,
А він і оком не мигне
І думає: — Ані родини!
Ані хатиночки нема,
Одна-однісінька!.. Хіба...
Ще ж смерть моя не за плечима?.. —
А та стоїть собі під тином
Та вовну білую пряде
На той бурнус йому святешний
Або на берег поведе
Козу з козяточком сердешним
І попасти і напоїть,
Хоч і далеко. Так любила ж
Вона той тихий Божий став,
Широкую Тиверіаду,
І рада, аж сміється, рада,
Що Йосип, сидячи, мовчав,
Не боронив їй, не спиняв
На став іти; іде, сміється,
А він сидить та все сидить,
За струг сердега не береться...
Коза нап’ється та й напасеться.
А дівчина собі стоїть,
Неначе вкопана, під гаєм,
І смутно, сумно позирає
На той широкий Божий став,
І мовила: — Тиверіадо!
Широкий царю озерам!
Скажи мені, моя порадо!
Якая доля вийде нам
З старим Іосифом? О доле! —
І похилилась, мов тополя
Од вітру хилиться в яру.
— Йому я стану за дитину.
Плечми моїми молодими
Його старії підопру! —
І кинула кругом очима,
Аж іскри сипнули з очей.
А з добрих молодих плечей
Хітон полатаний додолу
Тихенько зсунувся. Ніколи
Такої Божої краси
Ніхто не узрить! Злая ж доля
Колючим терном провела,
Згнущалася над красотою!
О доленько! Понад водою
Ходою тихою пішла.
Лопух край берега найшла,
Лопух зорвала і накрила,
Неначе бриликом, свою
Головоньку тую смутную,
Свою головоньку святую!
І зникла в темному гаю.
О світе наш незаходимий!
О Ти, Пречистая в женах!
Благоуханний зельний крине!
В яких гаях? В яких ярах,
В яких незнаємих вертепах
Ти заховаєшся од спеки
Огнепалимої тії,
Що серце без огню розтопить
І без води прорве, потопить
Святії думоньки твої?
Де ти сховаєшся? Нігде!
Огонь заклюнувся вже, годі!
Уже розжеврівся. І шкода,
Даремне сила пропаде.
До крові дійде, до кості
Огонь той лютий, негасимий,
І, недобитая, за сином
Повинна будеш перейти
Огонь пекельний! Вже пророчить,
Тобі вже зазирає в очі
Твоє грядущеє. Не зри!
Сльозу пророчую утри!
Заквітчай голову дівочу
Лілеями та тим рясним
Червоним маком. Та й засни
Під явором у холодочку,
Поки що буде.

МАРИЯ

(Стих)

Радуйся, для обновленного Фут Тыкатая галантин.
Акатист в благословенную девственницу.
Oikos 10.

Все мое несогласие
Для вас мой сияющий рай
В милосердие твоего
Все мое несогласие
Для вас мама, Возлахаю.
Святая сила всех святых,
ПРЕЕНУПОРОЧНАЯ, я молюсь!
Я молюсь, плачу и вою:
Vozzry, Пречняя на них,
Каждый с окрашеными слепыми
Раб. Дать им силу
Твой мученик-сын,
Сказал перекрестные утюги
Сам по себе самый край.
Пётоя достойная! Я умоляю!
Королева Небес и Земля!
Услышать мне свои стоны и отправить
O Хорошо, у Всеблахайей!
А я незлобный, Фоты,
Как протворцы бедные деревни
Псалмы и тихие и веселые
Подготовьте свое состояние.
А теперь траур и печаль, и слезы
Душа несчастной - несчастный
Остатный вклад служил.

Джозеф, плотник
Этот кооперативный ул.,
Мария выросла в наймычке.
Родственники имели. Так что племянница
Уже значительная роза,
Вырос и вырос
И Мэри было временем ...
Розовые цветы расцветают
В странной и несчастной хижине
В священном тихом райском районе.
Карпентер на его руководстве,
Как будто вашему ребенку
Тесла был и покинул самолет
И смотреть; и время пройдет,
Но он не смотрил
И думать - ни семья!
Ни хациночки нет,
Все в одиночестве! .. ... ...
Даже смерть не мой позади? .. -
И есть забор во время
И белая шерсть вращающаяся
У сгоревшего его свыэташный
Или на берегу лидерство
Козлее с неудачным козяточком
И получить и напитки
Хотя далеко. Так любил это
Это стало безмолвной Богом,
Shyrokuyu Tyveriadu,
И совет до доски смеха
Иосиф, сидящий, молчит,
Не защищать его, не сдержанно
Стать идти; идет, смеется,
Он сидит все еще сидит
Самолет Сердега не взял ...
Козь напивается и напасеется.
И она сама,
Как будто вырыл под лес,
И грустно, грустно зрение
При этом Бог стал широким,
Я сказал: - Тывериадо!
Великие озера король!
Скажи мне, мой совет!
Яков судьба будет ли мы
С старом Иосифом? На доле! -
И похилила, как тополь
Ветер имеет тенденцию к оврагу.
- Он я заявляю для ребенка.
Плечми мой молодой
Его стареющий пидопро! -
Я бросил глаза,
Как сипнулы искры от его глаз.
И с хорошими молодыми руками
Heaton Polatanyy Down
Тихо сдвинул. Никогда
Такая божественная красота
Нет Узрыт! Злая же судьба
Колючие шипы держали,
Жнучкалая красота!
O Фортуна! над водой
Шествие пошло тихо.
Побережье Бардука пришел Гривестный конец,
Бурдок Zorvala и покрыты,
Как будто бритликом, их
Холовонку Туя Смутную,
Его головонку святой!
И исчез в темных лесах.
В мире нашим незаходимым!
О пречестю в Жену!
Blagouhanny Trbal Krinov!
Какой лес? В некоторых оврах,
Какие незнаемые логово
Ты заготовляется из жары
Партией Онепалимои,
Сердце тает без огня
И без водяного взрыва, наводнения
Дамонки твои святые?
Где ты скрываешься? Niğde!
Огонь заклюнувся уже закончились!
Уже розжеврився. И жаль
Бесполезно потерянная сила.
Достичь крови к костям
Огонь на феврале Нехасымия,
И недобытая для сына
Должна ли вы пойти
Огонь ада! Даже пророки
У вас есть глаз заирай
Ваш хрюдущий. Нет зрителя!
Слезы пророчую все!
Голова девушки Заквичая
Лилии и столь богаты
Красный мак. И спать
Под Sycamore в Холодочку,
Пока это будет.