Храня убогое молчанье
Над сумраком гниющих вод,
н жег костры в ночи печальной
И полз бессмысленно вперед.
Его встрнчали горделиво
Арбитры брошенных дорог.
Преображались груши в сливы
И ветер выл свой монолог.
О том, что кончились спфиры
И загорелись провода,
И охлажденная вода
Бросает плащ на локоть мира.
Свою мечту бранит отшельник,
Живущий в ближнем далеке,
Он надевает старый тельник
И спит с расческою в руке,
И не торопится обратно,
И ублажает старый дом,
Где, убиенный многократно,
Поет канцону агроном.
Про ветер, про моря из глины,
Про праздничный дырявый стол,
Где твердокаменный креол
Таинственно грызет маслины.
Keeping a wretched silence
Over the gloom of rotting waters
I burned fires in the sad night
And crawling forward senselessly.
He was met proudly
Arbitrators of abandoned roads.
Pears were transformed into plums
And the wind howled its monologue.
About the end of sphirs
And the wires caught fire
And chilled water
Throws the cloak at the elbow of the world.
The hermit scolds his dream,
Living in the near distance
He puts on an old vest
And sleeps with a comb in his hand
And in no hurry to return
And pleases the old house
Where, killed many times,
The agronomist sings the canzone.
About the wind, about the seas of clay,
About a festive leaky table,
Where is the rock-hard creole
Mysteriously gnaws olives.
