Текст песни Тикки Шельен - 7-я песня про Сову Морскую

Бабка заштопала старенький парус,
дед на прочность проверил канат,
сестра напекла в дорогу лепешек,
лопнул от зависти младший брат.
Ну и что, что в бурю насквозь промокнем
и от качки болит голова,
а зато, а зато у нас-то на ужин
будет морская сова!

Мать говорила, совиное мясо - чистый деликатес.
Совы отлично идут под коньяк, да впрочем, можно и без.
Морская сова солона и нежна, ну чо про нее сказать...
В общем, сова оказалась нужна, и пошли мы ее добывать.

На гребаной шлюпке мы шли в сентябре
за стеклянные Чертовы острова,
где судя по картам и книжке Брема
водилася эта морская сова.
Я блеял козленком, скрипел, как улитка,
и даже пищал, как мышь,
но вместо желанной морской добычи
имели мы постный шиш.

А постный шиш не сваришь, не сжаришь, не завернешь в лаваш.
Постный шиш говорит, товарищ, что праздник ваще не наш.
постный шиш не похож на пельмешку, особенно на сову,
и при мысли о всякого рода насмешках папаша терял голову.

С башни стеклянной нам стража махала:
типа, дурни, греби назад!
Но шли мы туда, где сова летала,
сто якорей ей в пернатый зад.
А папаша рычал, мол, гадом буду,
мол пусть меня чорт сожрет,
а все равно я ее добуду,
сто якорей ей в рот.

А сто якорей - это очень много, хотя и меньше двухсот.
Если в сову - да сто якорей, так сову ж на куски разнесет!
Но папаша ужас как разозлился, а злится он - будь здоров.
И даже русалки слегка краснели от папашиных мыслей про сов.

И шли мы еще четыре часа,
да и больше, наверное, шли.
В волнах кипела лютая пена,
не видно давно никакой земли.
И мы решили чутка подождать,
папаша трубку достал,
а я ради смеха взмемекнул козлом
и улитушкой поскрежетал.

Ух, как она с неба на нас рубанула! Как ветер-то в перьях завыл!
Как папаша в ее здоровенное тело сто якорей засадил!
Как рванула она назад, в небеса, и лодку тащила с собой!
Но папаша всадил сто первый якорь - и кончился славный бой.

А потом качалася на волнах
серого пуха большая гора,
папаша похлопал сову по башке
и сказал: "Хороша, засра..."
Но открылись глаза на совиной башке
и метнулся клюв из воды.
И папаша распался на два куска,
а меня охватила печаль и тоска,
туды ее растуды.

А что до совы - так вот и сова, на блюде среди свеклы.
А что было мне туго в обратном пути - так все подвиги тяжелы.
Лежит, понимаешь, как на картинке, и нету у ей заботы другой.
Так выпьем, друзья, за папашу! Он был настоящий герой.

Так выпьем, друзья, и снова, друзья, и помянем папашу совой.

Grandma darned an old sail,
grandfather checked the strength of the rope,
my sister baked cakes on the road,
burst with envy the younger brother.
So what if we get wet through the storm
and the headache hurts from pitching
but then, but we have something for dinner
there will be a sea owl!

Mother said owl meat is a pure delicacy.
Owls go perfectly under brandy, but by the way, it can be without.
A sea owl is salty and tender, so what can I say about it ...
In general, the owl was needed, and we went to get it.

On a fucking boat we walked in September
for the glass Devil's Islands,
where judging by the maps and the book of Brem
this sea owl was found.
I bleated a kid, creaked like a snail,
and even squeaked like a mouse
but instead of the coveted marine prey
we had a lean shish.

But you can’t boil a lean shish, don’t fry it, don’t wrap it in pita bread.
The fasting shish says, comrade, that the holiday is finally not ours.
a lean shish doesn’t look like a dumpling, especially an owl,
and at the thought of all kinds of ridicule, dad lost his head.

From the glass tower, the guard waved to us:
type, fools, row back!
But we went to where the owl flew,
one hundred anchors to her feathered ass.
And dad growled, they say, I’ll be a reptile,
they say let the devil devour me
but still I’ll get her,
a hundred anchors in her mouth.

A hundred anchors is a lot, although less than two hundred.
If an owl - a hundred anchors, then the owl will smash it to pieces!
But dad, horror got angry, but he is angry - be healthy.
And even the mermaids were blushing slightly with dad's thoughts about owls.

And we walked another four hours
and more probably walked.
Fierce foam boiled in the waves
no land has been seen for a long time.
And we decided to wait a bit,
dad got the phone
and for fun, I took a goat
and rattled gossip.

Wow, how she cut us from the sky! How the wind in the feathers howled!
How daddy planted a hundred anchors in her hefty body!
How she rushed back to heaven, and she dragged the boat with her!
But dad dropped one hundred and first anchor - and the glorious battle ended.

And then rocked on the waves
gray down a big mountain
dad patted an owl on the head
and said: "Good, shit ..."
But eyes opened on the owl's head
and a beak darted out of the water.
And dad fell into two pieces,
and sadness and longing gripped me
todes of her stupor.

And as for the owl - and so the owl, on a dish among beets.
And what was difficult for me on the way back - so all the exploits are hard.
Lies, you see, as in the picture, and she has no other concern.
So drink, friends, for dad! He was a real hero.

So let's drink, friends, and again, friends, and remember dad, owl.