Текст песни Тим Скоренко - Павшим за Третий Рим

Меня называли богом и чёртом, и кем-то ещё другим,
а я — всего лишь каждый четвёртый, погибший за Третий Рим.
В меня стреляли, меня лупили, остались одни репьи —
и в каждом городе по могиле, и все могилы — мои.
Пока пикировались уроды на самом, поди, верху,
я грудью падал на пулемёты и превращался в труху,
я направлял жестяные крылья на вражеские строи,
мои останки в окопах стыли,
мои останки в траншеях стыли,
мои останки в землянках стыли,
в болотах — тоже мои.

Меня хвалили, меня ругали, где орден, где трибунал,
а я ободранными руками оружие поднимал.
Цевьё горело и жгло ладони, калечил приклад плечо,
но я молчал, ведь мертвец не стонет, как не было б горячо.
Пока смеялись в тылу ублюдки, ввязавшиеся в войну,
я в недоформенном полушубке сидел у зимы в плену,
а после полз под землёй с кротами и вламывался в бои:
мои подошвы Белград топтали,
Варшаву и Будапешт топтали,
мои подошвы Берлин топтали,
и Прагу — тоже мои.

Меня описывали в романах не видевшие войны,
меня залили в гранит и мрамор, и в звон гитарной струны.
Всё это правильно и почётно — на том до сих пор стоим —
но я всего-то каждый четвёртый, погибший за Третий Рим.
А впрочем — что тут, страна большая, нас хватит на бой любой,
и если я всех мертвецов смешаю, то будет каждый восьмой.
И те, кто жив, продолжают биться, и насмерть, как я, стоят.
Я вижу их и читаю в лицах:
Москва и Киев — мои столицы,
и Минск, и Рига — мои столицы,
и Вильнюс — тоже моя.

I have been called by God and the devil, and someone else to others
and I - only one in four who died in the Third Rome .
I've been shot , I was thrashed , left alone repi -
and every city on the grave, and all the graves - my .
While swoop freaks really , I suppose, top,
I fell on the feeding machine guns and turned to dust ,
I sent tin wings on enemy building ,
    my remains in the trenches pained from the grip ,
    my remains in the trenches pained from the grip ,
    my remains in dugouts pained from the grip ,
    swamps - are mine .

Praised me , scolded me , where the order in which the tribunal ,
I peeled and hands arms raised .
Handguard burned and burned palm maimed shoulder butt ,
but I said nothing , because the dead man does not moan like there was no hot b .
While laughing at the rear bastards involved in the war ,
I was sitting at nedoformennom sheepskin winter in captivity,
and then crawled under a mole and break into fights:
    my soles trampled Belgrade ,
    Warsaw and Budapest trampled ,
    my soles trampled Berlin ,
    and Prague - are mine .

I have described in the novels that have not seen war
I filled in granite and marble, and ringing guitar string .
This is all well and honor - on the still standing -
but I just something every fourth victim in the Third Rome .
And yet - what , a big country , we have enough to fight anyone
and if I will mix all dead , there will be one in eight .
And those who are alive , continue to fight , and death , as I stand .
    I see their faces and read in :
    Moscow and Kiev - my capital
    and Minsk, and Riga - my capital
    and Vilnius - also mine.