мы разучились рвать рубахи на груди
и песни петь, срывая к черту связки,
мы носим гуттаперчевые маски
и так устало на небо глядим,
боясь дождя, щетинимся зонтами.
откладываем медь на черный день.
и, умно обсуждая дребедень,
смеемся нарисованными ртами...
...но тянется рука к воротнику,
простуженную душу обнажая...
и на подножке первого трамвая
навстречу молодому ветерку
сорваться вдруг, сорвать себя с крюка,
оставить поводки, зонты и маски.
и песни петь, срывая к черту связки,
неистово валяя дурака.
Горький Мед (с)
we have forgotten how to rip the shirts on the chest
and sing songs, tearing the bundles to hell,
we wear gutta-percha masks
and so tired we look at the sky,
being afraid of rain, we bristle with umbrellas.
we set aside copper for a rainy day.
and, cleverly discussing rubbish,
laughing with painted mouths ...
... but a hand reaches for the collar,
exposing a cold soul ...
and on the step of the first tram
towards the young breeze
suddenly get off the hook,
leave leashes, umbrellas and masks.
and sing songs, tearing the bundles to hell,
fooling around furiously.
Bitter Honey (c)
