Текст песни Тимур Шаов - Деревенька моя

Вначале было Слово, срок прошел, Бог создал пиво, женщину и Землю,
И Бог сказал, что это хорошо,
Конкретно он имел в виду деревню.
Нам Бог велел селиться в деревнях.
Заветы Господа я в жизнь претворяю,
У нас в селе, как в райских кущерях, Тащусь, кайфую, прусь, обалдеваю. Деревенька моя, три окошечка, Приезжай ты ко мне, моя кошечка!


Морква, цибуля, бульба разных видов,
Укроп, петрушка... А какой здесь пастернак! -
Гордился б сам Борис бы Леонидыч.
Полны здесь женщины природного огня,
Без комплексов фрейдистких, право слово,
И на скаку, пусть может, не коня,
Но мужика уж точно остановят.

Деревенька моя - порты с заплаткою,
Приезжай ты ко мне, моя сладкая.

Здесь даже местные, смешные фраера,
Приличнее столичных декадентов.
Здесь люди проще - тюрю хавают с утра
И в морду вам не тычут интеллектом.
А то что пьют здесь много мужики, -
Эт чтоб душа не хрюкала, а пела.
По крайней мере, наши ямщики
В степи не мерзнут, принимая для сугрева.

Деревенька моя - хвостик с кисточкой,
Приезжай ты ко мне, феменисточка.

Навозный аромат здесь - символ чистоты,
Для знатока приятнее "Шанели".
Мы вырастаем из навоза как цветы,
Как Лев Толстой из гоголевской "Шинели".
Для городских навоз - это говно,
У нас на килограмм навозной массы
Приходится жемчужное зерно,
Здесь в ожерельях все, как папуасы.

Деревенька моя - недофинансированная,
Приезжай ты ко мне, эмансипированная.

Что в городе за жизнь, - не жизнь, а плен,
Толпа, менты, машины, мусорные груды,
Вонь, рэкет, шлюхи, стрессы, МММ,
Начальник - гад, работа - швах, друзья - иуды.
Воды из крана - медный купорос,
Соседи - твари в пятом поколении.
Невроз, артроз, тромбоз, лейкоз, понос -
Болезни городского населенья.

Деревенька моя - затрапезная,
Приезжай ты ко мне, моя болезная.

Бросайте городской вонючий смог,
Мотайте к нам, карету вам, карету.
Здесь оскорбленному есть чувству уголок,
Здесь есть что выпить и закусить поэту.
Без Кашпировского пророда исцелит,
Чернеет седина, пройдут рубцы на коже,
Растут потенция, живот и аппетит,
В размерах отрастает все что может.

Деревенька моя - хрен с петрушкою,
Приезжай да не одна, а подружкою.

А случка города с деревней - это срам,
Чтоб нашу девственность матросы растоптали!
Деревня, братцы, это не халам-балам,
Деревня - квинтэссенция морали.
Здесь так живешь сермяжный и простой,
Надев армяк да из веревки пояс.
Идешь в лаптях (куды там твой Толстой),
Строчишь роман, как баба бросилась под поезд.

Деревенька моя пьет с получки,
Что ж не едешь ты ко мне, белоручка.

Степная кобылица мнет ковыль,
С похмелья - скифы все с раскосыми глазами.
Июль, кузнечики, полуденная пыль,
И старый поп храпит под образами.
В деревне очищаешься душой,
Деревня сублимирует пространство.
Опять же здесь с картошкой хорошо,
А ее люблю с топленым маслом.

At first there was a word, the term passed, God created beer, woman and land,
And God said it was good
Specifically, he had in mind the village.
God ordered us to settle in the villages.
I am implementing the covenants of the Lord,
In our village, as in paradise curses, I trudge, buzz, a rod, stunned. My village, three windows, come to me, my cat!


Morkva, Tsibulya, Bulba of different types,
Dill, parsley ... And what a Pasternak here! -
Boris Leonidich himself would be proud of Boris himself.
Here are women of natural fire,
Without Freudian complexes, the right word,
And for a gallop, even if it may not be a horse,
But the man will certainly be stopped.

My village - ports with a patch,
Come to me, my sweet.

There are even local, funny frara here,
Decenter than the capital's decadents.
Here people are easier - Through in the morning
And in the face you do not poke intelligence.
And what many men drink here is
Et so that the soul does not grunt, but sang.
At least our coachmen
They do not freeze in the steppe, taking for a snowdrift.

My village is a tail with a brush,
Come to me, Femenistochka.

The dung aroma here is a symbol of purity,
For an expert more pleasant "Chanceli".
We grow out of manure like flowers,
Like Leo Tolstoy from the Gogol "overcoat".
For urban manure - this is shit
We have a kilogram of dung mass
There is a pearl grain,
Here in the necklaces everything is like Papuans.

My village is underfunded,
Come to me, emancipated.

That in the city for life is not life, but captivity,
Crowd, cops, cars, garbage piles,
Stink, racket, whores, stress, mmm,
The boss is a bastard, work - seams, friends - Judas.
Water from the tap - copper sulfate,
Neighbors are fifth generation creatures.
Neurosis, arthrosis, thrombosis, leukemia, diarrhea -
Diseases of the city population.

My village is biased,
Come to me, my sick.

Throw the city smelly, I could,
Wash to us, carriage to you, carriage.
There is an insulted feeling of a corner,
There is something to drink and bite the poet.
Without the Kashpirovsky prophet, it will heal,
Blags gray hair, scars will pass on the skin,
Potency, stomach and appetite grow,
Everything that can grow in size.

My village is hell with Petrushko,
Come and not one, but a girlfriend.

And the mating of the city with the village is a shame,
So that the sailors are trampled by our virginity!
Village, brothers, this is not Hamam Balam,
The village is a quintessence of morality.
Here you live in this way there is a common and simple,
Wearing an Armenian and a belt from the rope.
You go in bast shoes (kuda there is your fat),
You scribble a novel as a woman rushed under the train.

My village drinks from the pay
Well, you are not going to me, Belarusian.

The steppe mare crumes Kovil,
From a hangover - Scythians are all with slanting eyes.
July, grasshoppers, midday dust,
And the old pop snores under the images.
In the village you are cleansed with your soul,
The village sublimates space.
Again, it is good with potatoes here
And I love her with stomped oil.