Ты помнишь дачу и качели
Меж двух высоких тополей,
Как мы взлетали, и немели,
И, удержавшись еле-еле.
Смеялись.
А потом сидели
В уютной комнате твоей.
Был час, когда река с луною
Заводит стройный разговор.
Когда раздумывать не стоит
И виснут вишни за забор.
Здесь, ни о чем не беспокоясь.
Торжествовала старина.
Сквозь лес мигнет огнями поезд,
Гудок...
И снова тишина.
— На дачку едешь наудачку,—
Друзья смеялись надо мной:
Я был влюблен в одну чудачку
И бредил дачей и луной.
Там пахло бабушкой и мамой,
Жила приличная семья.
И я твердил друзьям упрямо.
Что в этом вижу счастье я.
Не понимая, что влюбился
Не в девушку, а в тишину,
В цветок, который распустился,
Встречая летнюю луну.
Здесь, ни о чем не беспокоясь,
Любили кушать и читать.
А я опаздывал на поезд
И оставался ночевать.
Я был влюблен в печальный рокот
Деревьев, скованных луной,
В шум поезда неподалеку
И в девушку, само собой.
Всеволод Багрицкий, 1941
Do you remember the cottage and the swing
Between two tall poplars,
As we took off and went numb
And, holding on barely.
Laughed.
And then they sat
In your cozy room.
There was an hour when the river with the moon
Starts a slender conversation.
When not to think
And cherries hang over the fence.
Here, without worrying about anything.
Triumph of antiquity.
A train flashes through the forest
Buzzer ...
And again silence.
- Going to the country at random, -
Friends laughed at me:
I was in love with one freak
And raved about the dacha and the moon.
It smelled like grandma and mom
There was a decent family.
And I kept telling my friends stubbornly.
That I see happiness in this.
Not realizing that I fell in love
Not in a girl, but in silence,
Into a flower that has blossomed
Meeting the summer moon.
Here, without worrying about anything,
They loved to eat and read.
And I was late for the train
And stayed to sleep.
I was in love with a sad rumble
Trees chained by the moon
To the noise of the train nearby
And to a girl, of course.
Vsevolod Bagritsky, 1941
