Соседка соседку с утра призывает к войне:
Та ставни раскрыла, а город так густо заставлен,
Что, если окно распахнуть на одной стороне,
Напротив уже не откинешь до вечера ставен.
Мужлан из предместья волов своих тянет за хвост.
Телега застряла под хохот калек и воровок.
Патруль не рискует усесться в седле в полный рост,
Чтоб в тесную сеть бельевых не попасться веревок.
В морозы здесь душно – течет по фасадам роса,
А в землетрясенья дома дымоходами трутся.
В проулке хромом по карнизу от шпор полоса,
А в башне горбатой со стражником не разминуться.
И только двоим из высоких напротив окон
Не тесно в том граде, не душно в том смраде воловьем:
Она протянула над городом руки, и он
Их держит всю ночь над дымящимся средневековьем.
Neighbor neighbor in the morning calls for war:
That shutters revealed, and the city is so thick it,
What if you open the window on one side,
On the contrary, I will no longer be thrown to the evening.
Musbands from the outskirts of their will pull their tail.
The cart is stuck under the laughter of cripples and thiefs.
Patrol does not risk presser in the saddle in full growth,
So that in the close web of the linen does not get caught ropes.
In the frosts here is stuffy - flows through the facades of dew,
And in the earthquakes at home smokes rub.
In the loss of chrome on the eternity from the spur strip,
And in the tower of humpback with the guide, do not distort.
And only two of the high opposite windows
Not closely in that country, it is not stuffy in that Smrade by the Wovery:
She extended her hands over the city, and he
They hold them all night over the smoking medieval.
