Текст песни Твой любимый поэт - Падаль

Скажи, ты помнишь ли ту вещь, что приковала
Наш взор, обласканный сияньем летних дней,
Ту падаль, что вокруг зловонье изливала,
Труп, опрокинутый на ложе из камней.

Он, ноги тощие к лазури простирая,
Дыша отравою, весь в гное и в поту
Валялся там и гнил, все недра разверзая
С распутством женщины, что кажет наготу.

И солнце жадное над падалью сверкало,
Стремясь скорее все до капли разложить,
Вернуть Природе все, что власть ее соткала,
Все то, что некогда горело жаждой жить!

Под взорами небес, зловонье изливая,
Она раскинулась чудовищным цветком,
И задыхалась ты - и, словно неживая,
Готовилась упасть на свежий луг ничком.

Неслось жужжанье мух из живота гнилого,
Личинок жадные и черные полки
Струились, как смола, из остова живого,
И, шевелясь, ползли истлевшие куски.

Волной кипящею пред нами труп вздымался;
Он низвергался вниз, чтоб снова вырастать,
И как-то странно жил и странно колыхался,
И раздувался весь, чтоб больше, больше стать!

И странной музыкой все вкруг него дышало,
Как будто ветра вздох был слит с журчаньем вод,
Как будто в веялке, кружась, зерно шуршало
И свой ритмический свершало оборот.

Вдруг нам почудилось, что пеленою черной
Распавшись, труп исчез, как побледневший сон.
Как контур выцветший, что, взору непокорный,
Воспоминанием бывает довершен.

И пес встревоженный, сердитый и голодный,
Укрывшись за скалой, с ворчаньем мига ждал,
Чтоб снова броситься на смрадный труп свободно
И вновь глодать скелет, который он глодал.

А вот придет пора - и ты, червей питая,
Как это чудище, вдруг станешь смрад и гной,
Ты - солнца светлый лик, звезда очей златая,
Ты - страсть моей души, ты - чистый ангел мой!

О да, прекрасная - ты будешь остов смрадный,
Чтоб под ковром цветов, средь сумрака могил,
Среди костей найти свой жребий безотрадный,
Едва рассеется последний дым кадил.

Но ты скажи червям, когда без сожаленья
Они тебя пожрут лобзанием своим,
Что лик моей любви, распавшейся из тленья,
Воздвигну я навек нетленным и святым!

Tell me do you remember the thing that chained
Our eyes, caressed by the radiance of summer days,
That carrion that poured around the stench,
A corpse overturned on a bed of stones.

He, legs skinny to azure stretching,
Breathing poison, all in pus and sweat
Lying about there and rotting, opening all the bowels of the earth
With the debauchery of a woman that seems nudity.

And the greedy sun above the carrion sparkled
Trying to quickly decompose everything to a drop,
To return to Nature everything that power wove her,
All that once burned with a thirst to live!

Under the gaze of heaven, the stench pouring
She is spread by a monstrous flower
And you choked - and, as if inanimate,
Preparing to fall on a fresh meadow face to face.

The buzzing of flies from the rotten stomach
Larvae greedy and black shelves
They poured like resin from a living skeleton,
And, stirring, the decaying pieces crawled.

In a wave boiling before us, the corpse heaved;
He threw down to grow again
And somehow weirdly lived and weirdly fluttered,
And he swelled all to become more, more!

And with strange music everything around him breathed,
As if the wind sigh was merged with the murmur of waters,
As if in a winnower, spinning, the grain rustled
And its rhythmic accomplished a turn.

Suddenly it seemed to us that a veil of black
Having broken up, the corpse disappeared like a pale dream.
Like a faded outline that, to the eye, is rebellious,
The recollection is complete.

And the dog is alarmed, angry and hungry,
Hiding behind a rock, with a grunt of an instant he waited,
To rush again to the stinking corpse freely
And again to swallow the skeleton that he swallowed.

But the time will come - and you, feeding worms,
Like this monster, you suddenly become stench and pus,
You are the sun's bright face, a star of golden eyes,
You are the passion of my soul, you are my pure angel!

Oh yes, beautiful - you will be a stinking skeleton,
So that under the carpet of flowers, in the midst of the dusk of the graves
Among the bones to find your lot is joyless,
The last censer smoke is scarcely scattered.

But you tell the worms when without regret
They will devour you with their kisses,
That the face of my love, broken up from corruption
I will raise up forever imperishable and holy!